Свидетельница Гора

— Но ведь Вы точно также столкнулись со мной, как и я с вами! — возмутилась девушка.

О горе, подумала я. Она все забыла! Она что, не понимает, во что она одета и что у нее на шее? Она же на поводке! Беда! Она ведет себя, как свободная женщина!

Глаза свободной женщины сверкнули бешенством. Возможно именно в этот момент, как мне показалось, до моей подопечной наконец-то начало доходить, в какое положение она попала, и какая опасность ей грозит. Я вдруг прямо над моей головой послышался звон цепи. Она дергала руки, пытаясь вытащить запястья из браслетов. Само собой, освободить руки из рабских наручников невозможно! Ее руки так и остались за спиной! Насколько беспомощной она была, настолько же беспомощной, как беспомощна рабыня! Кроме того, похоже, девушка внезапно осознала, что она стояла посреди толпы, почти голая, выставленная во всей своей мягкости, неприкрытости и уязвимости. Когда до Леди Констанции все это дошло, она медленно, словно впав в ступор, опустилась на колени.

— Принесите мне стрекало! — потребовала свободная женщина.

Моя подопечная бросала на меня встревоженный взгляд.

— Просите у нее прощения! — чуть слышно, так чтобы не услышали остальные, прошептала я.

— Но это же была не моя вина, — шепнула она в ответ.

— Стрекало! — сорвалась на фальцет взбешенная женщина.

— Это была не только моя вина, — попыталась настаивать моя подопечная.

— Стрекало, дайте мне стрекало! — визжала свободная женщина.

— Это была ваша вина, причем дважды, — простонала я. — Просите у нее прощения!

— Но она же не просит моего, — заявила Леди Констанция.

Кто-то из мужчин наконец принес стрекало, вероятно, позаимствовав в одном из киосков. Это был узкий, гибкий, покрытый кожей прут, длиной около трех футов. Свободная женщина тут же вцепилась в него.

— Проси прощения! — чуть не заорала я. — Немедленно!

— Простите меня! — внезапно сказала моя подопечная, обращаясь к свободной женщине. — Простите меня!

— Госпожа, — шепотом подсказала я. — Госпожа.

— Простите меня, Госпожа! — повторила девушка.

— Значит, Ты просишь у меня прощения? — осведомилась свободная женщина с нотками фальшивой заинтересованности в голосе, явно провоцируя мою подопечную.

— Да, Госпожа, — поспешила заверить ее Леди Констанция.

— О, да-а, — злобно протянула обиженная, — Ты еще не так попросишь у меня прощения, уж поверь мне!

— Пожалуйста, Госпожа! — вступилась я. — Она находится под моим присмотром! Это была моя вина. Я плохо следила за ней!

Свободная женщина яростно сверкала глазами в мою сторону.

— Это была моя вина, — повторила я. — Избейте меня, вместо нее!

Не то, чтобы меня не пугала боль, просто, в конце концов, я уже испытала на себе и плеть и стрекало. Кроме того, для меня было ужасно сознавать, что Леди Констанцию могли избить. Этот опыт был не для такой как она. Все же она была свободной женщиной!

— Э не-ет, — протянула женщина. — Это она стояла в моем присутствии! Это она осмелилась мне противоречить! Это она не смотрела куда идет!

— Госпожа, я прошу вас! — взмолилась я. — Пожалуйста!

— Заткнись, шлюха в ошейнике! — рявкнула она на меня.

— Да, Госпожа, — ответила я, и.

Само собой, после этой команды я замолчала, а женщина, повернувшись к Леди Костанции, подпустив меду в голос, спросила:

— Значит, глупая неуклюжая девка просит у меня прощения?

— Да, Госпожа, — со всей возможной скромностью ответила моя подопечная, последовав моему примеру.

— А вот мы сейчас и посмотрим! — закричала свободная женщина, и я, с ужасом увидев, как поднялась ее рука, зажмурилась.

— Подождите, — послышался спокойный мужской голос. — Не стоит оставлять отметин на ее коже. Это может снизить ее рыночную стоимость.

Приоткрыв глаза, я увидела, как оскорбленная женщина резко повернулась к говорившему. Но руку она опустила. Похоже, мужчина обладал неким весом. На его левом рукаве, ближе к нижнему краю, красовался сине-желто-синий шеврон. Цвета касты Работорговцев! Не трудно догадаться, что перед нами стоял человек, бывший превосходным судьей женской плоти.

— Я понимаю, Вы рассержены, — заметил он оскорбленной женщине. — Но Вы можете понизить ее цену.

— Она бесполезна, — презрительно бросила та.

— Не скажите, — усмехнулся работорговец, — она может принести кое-какую пользу при продаже.

Затем мужчина повернулся ко мне и уточнил:

— Она плохо знакома со своим ошейником, не так ли?

— Да, Господин! — с благодарностью подтвердила я.

Затем он окинул оценивающим взглядом Леди Констанция и, усмехнувшись, посоветовал:

— Чем быстрее Ты изучишь свой ошейник, тем будет лучше для тебя, нежная маленькая вуло.

Девушка испуганно кивнула.

— А какое удовлетворение получу я? — возмутилась оскорбленная до глубины души свободная женщина, стискивая в руке стрекало.

— На живот, рабыня! — властно бросил работорговец Леди Констанции.