Сын Эльпиды, или Критский бык. Книга 1

Я знал, что некоторые из парней, побогаче, уже похаживали к блудницам; а иные образовывали пары друг с другом. Кое-кто из мальчишек принимал ухаживания старших юношей и взрослых мужчин.

Однако у меня не было друзей, которые могли бы меня совратить; и никакое любопытство и плотское томление не заставили бы меня переступить порог продажной женщины.

Высшим примером для меня была чистая жизнь моих родителей. И теперь я начал исподволь мечтать о такой же любви… хотя это было для меня не главным. Я впервые захотел испытать себя по-настоящему – как мужчина.

Когда мне сравнялось четырнадцать лет, мое решение созрело. Я пригласил для разговора отца и мать в общую комнату.

– Я хочу снова отправиться в Египет. А сперва побывать на Крите, – заявил я им.

– Один? – воскликнула матушка.

Я улыбнулся.

– Разумеется, если вы не пожелаете плыть со мной. Но, кажется, об этом не было речи.

Эльпида покачала головой. Отговаривать меня она не стала – однако взглянула на мужа, ожидая его суда.

Никострат смотрел на меня так, точно впервые видел: с удивлением и ожиданием, и даже одобрением.

– А есть ли у тебя деньги на такое путешествие? – спросил он.

– Да, – заявил я с правомерной гордостью. Деньги я копил все эти семь лет, я был бережлив куда более, чем мои сверстники. А когда мы начали получать доход от урожая, часть его, по настоянию матери, стала отходить мне – как старшему сыну и наследнику, в расчете на будущее.

Матушка встала с места.

– Ну что ж, если ты чувствуешь себя готовым… благословляю тебя, милый.

Она со слезами протянула мне руки. Но я опять посмотрел на отца.

Однако Никострат не ответил мне напрямую: он ответил матери на ее немую мольбу.

– Если он вырос, пусть поступает, как ему заблагорассудится.

И опять в лице отца я прочел больше, чем он хотел бы показать. Но я поклонился им обоим со сдержанным достоинством и, не тратя более слов, повернулся и вышел из комнаты.

Позже мама пришла ко мне, и мы пошептались – обсудили, когда мне лучше отплыть. В любом случае, следовало дождаться тепла. Я решил, что отправлюсь в конце весны.

Я начал мечтать об этом, как все путешественники, – томясь счастливыми предчувствиями, которые далеко не всегда сбываются. Я впервые за долгое время вспомнил своего египетского родича и друга… и с удивлением понял, что совсем не скучаю по нему. Я не скучал по тому мальчишке, которым Исидор был и которого я уже значительно обогнал: я жаждал увидеть юношу, которым сын моей бабки должен был стать!

Вполне возможно, что он уже женился или нашел себе невесту. Я знал, что египтяне ценят семейные узы гораздо более, чем греки. Но, так или иначе, эта новая встреча должна была много принести нам обоим.

И вот, наконец, настал день прощания – с родными… и с детством. Я настоял, чтобы меня не провожали до причала: боялся расчувствоваться в неподходящее время.

Во дворе нашего дома, у фонтана и старой гермы, я обнял и поцеловал мать и сестер, полюбовавшись ими. Гармония уже стала красавицей, а сероглазая тихоня Пандиона обещала ею стать. Корина тоже обняла меня и благословила.

Отцу я только поклонился; и он кивнул мне в ответ. Этого между нами было достаточно.

Я вскинул на плечи тяжелую котомку; поправил пояс, набитый деньгами. Посох у меня был новый, тоже из бука – но гораздо тяжелее прежнего. Внутри резного набалдашника в виде совы был устроен добавочный тайник для денег: так придумала Эльпида.

Отец на прощанье вручил мне трехгранный кинжал – без украшений, в скромных черных кожаных ножнах, зато целиком из железа. Разумеется, меча мне не полагалось; но такому подарку я очень обрадовался. Я сумел бы пустить его в ход – и Никострат тоже это знал.

Наконец я надел болтавшуюся у меня на спине большую соломенную шляпу от солнца – как все эллинские путешественники: это помогло мне собраться с духом. Я кивнул всем и, покинув перистиль, вышел через коридор на улицу.

Сбежав по ступенькам, я в последний раз приостановился и обернулся на красные колонны нашего портика.

А потом, сморгнув слезы, пустился в путь. Шагая по улицам Линда, мысленно я уже был далеко впереди: я опять, как мальчишка, предвкушал новые встречи и приключения. Однако я и вообразить не мог, какие встречи это путешествие принесет мне.

Глава 9

Я купил себе место в трюме критского корабля – договорившись с триерархом-минойцем заранее, я получил особую деревянную бирку. Теперь я поднялся по мосткам и расплатился с капитаном, которого звали Талассий: невысокий, очень смуглый и живой, как ящерица, он заулыбался, оглядывая мальчика с посохом и в шляпе. Я, будучи дорийцем по отцу и по матери8, уже почти сравнялся ростом с этим критянином.

– Далеко ли держит путь столь смелый муж? – полюбопытствовал он, когда мы оказались в расчете. Конечно, было удивительно, что я плыву без сопровождающих.

– Далеко. Но сначала сделаю остановку у вас на Крите, – хмуро ответил я.

– Ну, тебе в любом случае придется ее сделать, – рассмеялся триерарх, приглядываясь ко мне еще внимательнее. Многие путники брали с собой посохи; но этот остроглазый Талассий, конечно, заметил мою хромоту.