Сыновья Черной Земли

Полупрозрачное розовое шенти с открытыми плечами, она давно сменила на глухую хурритскую хасгалу до самых пят. Широченные рукава на запястьях собирались и удерживались медными браслетами. Вокруг пояса особым способом повязала платок, куда можно прятать всякую женскую мелочь: брошки, ленты, заколки. На плечах лежала белая вязаная шаль из овечьего пуха, спасавшая в холодные ночи. На ногах мягкие сандалии. Волосы Мелина заплела в толстую рыжую косу и перехватила яркой розовой ленточкой.

Лодочник получил положенную плату, пожелал путникам удачи и отчалил. Треугольный парус поглотил туман. Элиль направился к дороге, обернулся. Мелина осталась стоять на берегу, не в силах сделать шаг. Лицо ее обескровилось. В глазах неописуемый страх.

– Что с тобой? – окликнул ее Элиль.

– Подожди немного, – она казалась маленькой и испуганной. Голос слегка дрожал. – Я очень боюсь.

– Чего? – удивился Элиль.

– Того, что могу узнать.

– Надейся на богов, молись. Пошли! – мягко позвал он и осторожно взял ее за руку.

В Ниневию вела широкая дорога. Множество бедных маленьких хижин лепилось вдоль обочин: кривые каменные заборчики, косые стены, кое-как обмазанные глиной, серые камышовые крыши, маленькие закопченные окошки почти под потолком. Во дворах низкие фруктовые деревья. Путники набрели на питейный дом.

Решили сразу в город не соваться. Надо разузнать: кто правит, как относятся к чужеземцам, каким богам нынче служат… В питейных домах люди многое болтают. Заодно можно было нормально поесть. Неделю питались черствыми лепешками с водой, да фруктами. В грязном дворе стояли деревянные грубые столы и такие же грубые скамьи. Несмотря на ранний час, посетителей оказалось предостаточно. Компания торговцев наверное еще со вчерашнего дня отмечала удачную сделку. Глаза красные от бессонницы, на лицах кислое выражение – похмелье началось, – порожние кувшины среди опустевших блюд с обглоданными костями. В другом углу крепкие воины, человек десять, громко смеялись и гоняли мальчишку-приказчика за вином. Еще несколько то ли рыбаков, то ли пастухов тихо потягивали дешевую кислятину, с опаской поглядывая на шумную компанию воинов.

Хозяин – пожилой худощавый аккадец с седеющей бородой пригласил Элиля за пустой стол. Он смахнул на пол широким рукавом крошки, усадил гостей, спросил, что они изволят заказать. Есть пареный ячмень на молоке, вареная рыба и холодная говядина. Можно подать пиво или пальмовое вино. Элиль попросил мясо и пива. Спросил: есть ли свежий хлеб? Конечно! Ячменные лепешки, только из печи.

Хозяин замялся, прежде чем отправиться на кухню, наклонился к Элилю и очень тихо сказал:

– Господин, пойми меня правильно. Я вижу, что ты не здешний, и не знаешь ассирийских нравов.

– Да! – согласился он. – Я прибыл издалека.

– То-то и оно, – важно кивнул хозяин. – Твоя женщина уже достигла возраста жен?

– Не пойму, о чем ты?

– Здесь, господин, если девочке исполняется двенадцать, она становится девушкой готовой к замужеству.

– И что с того?

– Если твоей юной подруге уже исполнилось двенадцать, она должна покрывать голову. Понимаешь? С непокрытой головой ходят только рабыни. Она очень красивая. Ее будут требовать продать. Красивые рабыни – ходовой товар. И ты будешь вынужден ее продать, иначе тебя убьют.

– Что ты такое говоришь! – возмутился Элиль.

– Тихо! – хозяин приложил палец к губам. Сделал знак своей дородной женушке, что возилась у очага. Та принесла женскую накидку серого цвета и умело повязала ее вокруг головы Мелины, так что ткань скрывала лоб до самых бровей и спускалась на плечи.

– Спасибо тебе, добрый человек, – поблагодарил его юноша.

– Не за что? – махнул рукой хозяин и настороженно обернулся на шумевших воинов. – Один из вояк все пялится на твою прелестницу. Как бы беды не случилось. Будь осторожен.

Действительно, коренастый чернобородый воин с орлиным носом и густыми сросшимися бровями не отводил горящих глаз от Мелины.

– Что за нравы у вас в стране? – поинтересовался Элиль у хозяина, когда тот вновь появился с подносом, на котором лежало блюдо с мясом, лепешки и стоял кривой кувшинчик.

– Женщина – это.., – он пожал плечами, составляя еду на стол. – Дочь при отце – еще ничего. Но потом, при муже, что корова или овца. Купил ее у родителей, – и делай, что хочешь. Но это у нас, у бедных. Как там, у господ, – он поднял глаза к небу, – мне неизвестно.

– Что он такое говорит? – испуганно зашептала Мелина. – Никогда не было в Ниневии таких законов.

– Разберемся? – попытался успокоить ее Элиль и вновь перехватил недобрый взгляд чернобородого воина, что сидел напротив.

Ели молча. Мясо оказалось жестким, лепешки пересохшие в печи, а пиво отвратительное, кислое. Во двор вошли люди, человек пять босые, в выцветших длинных рубахах, не мытые, не чесанные. Они протягивали худые мозолистые ладони и молили подать им кусок.

– Убирайтесь! – заорал хозяин. – Собаку сейчас спущу!

Нищие тут же ушли, понурив головы.

– Кто это? – спросил Элиль у хозяина.