Syntheism - Creating God in the Internet Age

Письменность, которая к тому времени была технически очень развита, быстро распространилась по всей территории Евразии. Вскоре он оказался чрезвычайно эффективным инструментом власти, позволяющим вести учет и распространять пропаганду для своих - по крайней мере, на первых порах - немногочисленных пользователей и их хозяев. Это становится очевидным, когда его важнейший продукт получает широкое признание - магический закон. Вместе с появлением закона возникла метафизика, в которой все формы социальной мобильности представлялись как анархическая угроза сплоченности общества, опасность, с которой необходимо бороться. Например, Зороастр посвящает половину своего священного писания "Гаты" - которое было написано в устной форме в Центральной Азии еще в 1700 году до н. э., а записано лишь много поколений спустя - восхвалению предприимчивых поселенцев и порицанию безответственных кочевников.

Феодальная метафизика достигла желаемого эффекта, проповедуя тотализм и дуализм, позволяющие беспрепятственно формулировать вечные истины в качестве основы для закона. Непоколебимость и послушание - это все, здесь нет места открытости или сомнению в господствующем порядке в любом виде. Государство представлено как основатель, хранитель и гарант святого закона и всех благих ценностей, которые оно претендует представлять, точно так же, как монотеистическая религия проповедует, что Бог является основателем, хранителем и гарантом существования в целом. Поэтому Павел совершенно прав, когда строит свою христианскую теологию на предпосылке, что закон - это манифест стремления к смерти, утверждение стремления к смерти с целью ограничения и экономии интенсивности жизни. Это становится еще более очевидным, когда метафизический идеал феодализма, законопослушный гражданин, утверждается как олицетворение самого стремления к смерти.

Самое замечательное в этом законе то, что он основан на четком представлении божественного. Хотя он воздает должное Богу - воздать должное тому, кто в любом случае никогда ни во что не вмешивается, ничего не стоит, и поэтому это также самый старый метафизический трюк в книге, - но важно не то, кому воздает должное закон, а то, что он основан на чем-то физически отсутствующем, чтобы, используя почтение как камуфляж, скрытно передать реальную власть (самоназначенному) представителю объекта поклонения. Таким образом, присутствующий монарх становится представителем на земле отсутствующего бога (наиболее яркий пример - фараон Древнего Египта). Таким образом, повиноваться монарху на практике означает повиноваться Богу, что должно рассматриваться как мощный стимул. Власть, таким образом, оказывается у монарха и его союзников, земельной аристократии и их общего производителя истины, монотеистической религии. Таким образом, треугольник власти в феодальной парадигме завершен. Монарх, аристократ и первосвященник могут сидеть за дорогим и хорошо приготовленным ужином в тишине и покое и в полном взаимопонимании делить между собой власть и славу.

Внешние и вечные ценности закона противопоставлены внутренним и произвольным ценностям хаоса. Идея вытекает из принципа, который гласит, что ценности метафизики должны быть внешними и вечными, чтобы повествование было связным, что человечеству должна быть предложена возможность стать единым с законом, что человечество должно быть способно стать внешним и вечным по отношению к внутреннему, ментальной ограниченности и физиологической скоротечности, которые оно экзистенциально переживает каждый день недели. Рождается идея вечной жизни как награды законопослушному гражданину за его/ее верность и надежность на протяжении всей жизни, и с этой важнейшей предпосылкой монотеистическая метафизика, вращающаяся вокруг идеи вечности, вступает в полную силу. Если раньше у каждого племени был свой мифологический прародитель, то с монотеизмом все племена - с тех пор как они начали торговать и общаться друг с другом, когда это может быть выгоднее, чем, каждый в меру своих способностей, убивать друг друга, - получают одного и того же прародителя, Бога. Индуизм в Индии сохраняет свои местные подчиненные божества, католицизм в Европе культивирует свои мифы о святых, но вся феодальная метафизика зиждется на прочном монотеистическом фундаменте, где Бог - это олицетворение закона. Это оказывается метафизической необходимостью для того, чтобы феодальное общество могло сохранить свою сплоченность и выстоять в течение долгого времени.