Тайна булгаковского «Мастера…»

А. Орлинский и другие — задавали тон на обсуждении и определили ход заседания. Отрицательное решение Главреперткома по пьесе послужило сигналом прессе к массированной атаке на её автора и на МХАТ…».

И, как по команде, антибулгаковская кампания стала вновь набирать обороты.

23 октября «Комсомольская правда» опубликовала статью под заголовком «Бег назад должен быть остановлен». От «Комсомолки» не отставали другие газеты, в которых булгаковский «Бег» громили Л. Авербах, В. Киршон, О. Литовский, Р. Пикель, Г. Рыклин, Ф. Раскольников и многие, многие другие.

Агенты‑осведомители доносили по начальству о настроениях среди литераторов и артистов. Так, в одной из агентурных сводок, написанных 31 октября 1928 года, говорилось:

«… замечается брожение в литературных кругах по поводу «травли» пьесы Булгакова „Бег“, иронизируют, что пьесу „топят“ драматурги‑конкуренты, а дают о ней отзывы рабочие, которые ничего в театре не понимают и судить о художественных достоинствах пьесы не могут».

Другой доносчик, явно следивший за каждым шагом и за каждым словом писателя, сообщал 31 октября о высказываниях своего «подопечного» относительно руководителей ОГПУ и заправил Федерации советских писателей:

«О „Никитинских субботниках“ Булгаков высказывал уверенность, что они — агентура ГПУ.

Об Агранове Булгаков говорил, что он друг Пильняка, что он держит в руках „судьбы русских литераторов“, что писатели, близкие к Пильняку и верхушкам Федерации, всецело в поле зрения Агранова, причём ему даже не надо видеть писателя, чтобы знать его мысли».

15 ноября газета «Рабочая Москва» вышла с призывом: «Ударим по булгаковщине!». Вслед за этой хлёсткой фразой следовали два подзаголовка: «Бесхребетная политика Главискусства» и «Разоружим классового врага в театре, кино и литературе». Именно так газета подавала отчёт о совещании в Московском Комитете партии, на котором столкнулись две точки зрения. Одна принадлежала заместителю заведующего отделом агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) Платону Керженцеву, другая — его оппоненту Алексею Свидерскому:

«Собравшиеся 13 ноября в Красном зале МК партийцы, работающие в области искусства, обсуждали ближайшие задачи партии в вопросах искусства и литературы.

— Возьмите литературу, — сказал тов. Керженцев в своём вступительном слове, — поскребите значительную часть произведений т[ак] называемых] попутчиков, и под красной обложкой вы увидите лицо злобствующего мещанина. Сельвин‑ский в „Пушторге „пытается сеять рознь между компартией и интеллигенцией…»

Затем Керженцев ударил и по Булгакову, пытающемуся «протолкнуть на советскую сцену» белогвардейскую пьесу «Бег». «Рабочая Москва» с откровенной усмешкой сообщила читателям о том, какие «жалкие попытки» предпринял руководитель Главискусства в своё оправдание:

«Тщетно пытался тов. Свидерский сложить с себя вину за постановку „Бега“. Тщетно апеллировал он к решениям высших инстанций — они, мол, разрешили. Собрание осталось при своём мнении, которое ещё больше укрепилось, когда тов. Свидерский, припёртый к стенке, заявил:

— Я лично стою за постановку „Бега“, пусть в этой пьесе есть много нам чуждого — тем лучше, можно будет дискуссировать».