Тайна булгаковского «Мастера…»

Ох, до чего плохо некоторые играют. И в особенности из дам К. И ничего с ней поделать нельзя».

Это письмо дополняет запись из дневника Елены Сергеевны:

«М[ихаил] А[фанасьевич] приходит с репетиций у К. С. измученный. К.С. занимается с актёрами педагогическими этюдами. М[ихаил] А[фанасьевич] взбешён — никакой системы нет и не может быть. Нельзя заставить плохого актёра играть хорошо.

Потом развлекает себя и меня показом, как играет Коренева Мадлену. Надевает мою ночную рубашку, становится на колени и бьёт лбом о пол (сцена в соборе)».

Да, с Булгаковым соскучиться было трудно. Даже «измученный» и «взбешённый», он устраивал дома такие представления, которых ни на одной сцене не увидишь.

А 29 марта пришла неожиданная весть:

«… принесли пакет из американского посольства. Приглашает нас посол на 23 апреля. Приписка внизу золотообрезного картона: фрак или чёрный пиджак.

Надо будет заказать М[ихаилу] А[фанасьевичу] чёрный костюм, у него нет. Какой уж фрак».

11 апреля — очередное явление старого знакомца:

«Утром позвонил Жуховицкий. Когда мы можем назначить день — Боолену (секретарю посла) очень хочется пригласить нас обедать. М[ихаил] А[фанасьевич] вместо ответа пригласил Боолена, Тейера (тоже секретарь) и Жуховицкого к нам сегодня вечером…»

Приглашённые пришли:

«М[ихаил[А[фанасьевич] показал свои фотографии и сказал, что подаёт прошение о заграничных паспортах. Жуховицкий подавился…

Боолен хочет вместе с Жуховицким переводить на английский язык „Зойкину квартиру“».

19 апреля — новая встреча с американцами:

«Обедали у Боолена. Были ещё какие‑то американцы из посольства, Жуховицкий…

На прощание пригласили американцев к себе».

Тем временем к Булгаковым зачастил ещё один «странный» посетитель — молодой актёр Григорий Конский. Во МХАТе у него была общая с Михаилом Афанасьевичем гримёрная. Узнав о намерении драматурга и его жены посетить американское посольство, Конский очень оживился. 9 апреля Елена Сергеевна записала:

«Гриша сказал, что он непременно придёт отправлять нас на посольский вечер, хочет видеть, как всё это будет. Очень заинтересован, почему пригласили».

14 апреля Булгаков сообщал брату в Париж:

«На днях я подаю прошение о разрешении мне заграничной поездки, стараюсь приноровить её к началу осени (август‑сентябрь, октябрь, примерно)».

Один из упомянутых осенних месяцев был отмечен и в небольшой статье, опубликованной в газетах 20 апреля. Её подписали А.М. Горький и ответственный секретарь правления Союза писателей СССР А.С. Щербаков. Литераторы страны Советов призывались к созданию произведений, посвящённых приближавшемуся 20‑летию Октябрьской революции.

Наступил день приёма в американском посольстве, куда была приглашена вся интеллектуальная и политическая элита Москвы:

«Бал у американского посла. М[ихаил] А[фанасьевич] в чёрном костюме… Все во фраках, было только несколько смокингов и пиджаков.