Тайна дома Гленнон-Хайтс

Бен развернулся и пошел вперед спиной, по-прежнему глядя на нас. Дверь наружу он открыл, толкнув ее рюкзаком. Несколько секунд мы все стояли, моргая от яркого солнца, а затем он взял нас обеих за плечи и твердо повел вперед.

Я опустила голову, как и велел Бен, и благодаря этому заметила, что вдоль тротуара змеями извиваются провода. Потом заметила мужские ноги, обутые в строгие ботинки, и женские – в туфлях на каблуках. Это как-то слишком даже для первого школьного дня.

– Морис! Это они. Трое! Дети Донахью!

Она бросилась Бену наперерез, а тот попытался ее обогнуть.

Тут я мгновенно поняла, насколько мое присутствие усложнило ситуацию. Журналистка приняла меня за Люси – которой, вероятно, хватило ума выйти в одиночку. А они искали троих детей – вот нас и было трое.

– Всего минута времени. Пожалуйста. Ребята? Посмотрите сюда буквально на секунду. Можете сказать несколько слов? – Я почувствовала, что Бен крепче сжал мое плечо. – Как давно вы получаете угрозы в собственном доме?

Другой голос:

– Ваш отец заявил, что семью преследуют. – Я услышала, как Бен тихо заворчал. Мы так и шли, уставившись в землю. Журналистов было всего трое, не считая оператора, но от них оказалось столько шума – словно целая пресс-конференция.

– Как вы считаете, кто за вами охотится?

Бен в упор посмотрел на журналистку, задавшую этот вопрос. Она была самой высокой из них, а по возрасту, кажется, не слишком отличалась от нас. Тетя Джиллиан сказала бы, что в ее внешности сквозит отчаяние: весь этот не в меру броский макияж, высокая прическа…

Вдохновленная реакцией Бена, девушка повторила вопрос:

– Как вы думаете, кто за вами охотится?

Когда Бен убрал руку с моего плеча, я подумала, что он ее ударит. Но тот лишь указал на камеры.

– Думаю, вы, – внятно проговорил Бен, словно зная, что его слова будут бесконечно цитировать, даже недели спустя. – Сейчас за нами охотитесь вы.

Глава 16

Заметив машину мистера Донахью, мы тут же бросились к ней. Люси сидела, скорчившись на переднем сиденье. Бен открыл дверь и дождался, пока мы с Джейни залезем внутрь. Репортеры за спиной продолжали что-то выкрикивать, желая привлечь к себе внимание.

– Мистер Донахью, сэр! Вы не могли бы прокомментировать ситуацию вокруг вашего нового дома?

Я повернулась и увидела, что Бен качает головой, хотя его отец опускал ветровое стекло.

– Без комментариев, – с пафосом произнес мистер Донахью и закрыл окно.

Я попыталась застегнуть ремень безопасности и обнаружила, что руки трясутся. Бена в ярости стиснул зубы. Когда он заговорил, его гнев в полной мере излился на отца.

– Почему «без комментариев»? Это же ты их натравил.

– Не говори ерунды. Ты просто перенервничал.

– Ну вообще да, разнервничался немного. Как и Джейни. Не говоря уже об Оливии, которая вся трясется и вообще не имеет отношения к этому цирку. Ты вообще о нас подумал, папа? Люси, как ты?

– В порядке. И не схожу с ума на пустом месте, – Люси посмотрела на отца.

– Нет уж, не на пустом месте… – начал Бен, но Люси перебила:

– Я думала, что уж ты-то привык к подобному.

Удар достиг цели. Бен скривился:

– Поздравляю, сестренка. Титул любимицы семьи сегодня твой.

Но та лишь рассмеялась:

– Шутишь? Он мой с рождения.

Джейни, сидевшая рядом со мной, смотрела в окно.

– Давайте-ка проясним ситуацию, – сказал мистер Донахью. – Я понятия не имею, как наша история попала в прессу. Мы с вашей матерью сегодня утром заполнили бумаги в суде. Наверное, в местных новостях просматривают сводки судебных дел. – Мистер Донахью повернулся в мою сторону. – Оливия, прошу прощения, что тебя это затронуло. Я предположил, что после уроков ты пойдешь на тренировку.

– В первый день учебы тренировок нет, – прошептала я, и мне стало невероятно стыдно.

Но Бен не собирался на этом успокаиваться.

– Как-то быстро они снарядили группу в школу для локальной новостной компании, – сказал он.

– Это интригующий сюжет. Они просто делают свою работу – освещают новости для жителей. – Мистер Донахью включил поворотник, и мы свернули на Олкотт-Плейс. Два фургона, ехавшие следом, тоже свернули. – И, честно вам скажу, в интересе прессы нет ничего плохого. Нам скрывать нечего. И, к сожалению, иногда требуется давление со стороны, чтобы некоторые начали исполнять свой долг. В «Харрингтонс» быстрее начнут разбирательство, если на кону будет их репутация.

– А Лэнсомы?

– Лэнсомы пусть сами решают свои проблемы. Они могли бы и заранее сообщить о письмах. И даже не проси меня сочувствовать людям, которые сознательно поставили под угрозу жизни моих детей.

Бен фыркнул.

– Мы все понимаем, папа, – сказала Люси и с вызовом посмотрела на Бена, словно ожидая, что тот вмешается. – Просто мы и так распереживались из-за школы.