Тайна дома Гленнон-Хайтс

– Я знаю. И как уже сказал, не имею ни малейшего понятия, откуда журналисты узнали, где вас искать. Но вы вышли из положения с достоинством и по-взрослому. Каждый из вас. Я невероятно вами горжусь. Делом уже занимается полиция, а если подключилась еще и пресса, то вполне возможно, в расследовании намечается прорыв. – Мистер Донахью припарковался на подъездной дорожке, а фургоны остановились на дороге напротив дома. – Ну и что такого, если мы попадем в новости? Нет ничего стыдного в том, что люди интересуются событиями своего города. Мы же не преступники.

– Серьезно? – удивилась Люси. – Бен больше не считается преступником?

– Люсибель, – ледяным тоном произнес мистер Донахью. – Не забывай, что мы все на одной стороне. – А потом, словно вспомнив, что я тут лишняя, он посмотрел на меня: – Оливия, если бы я тебя высадил, они бы припарковались у твоего дома. Я не хотел ставить под угрозу безопасность твоих родных.

Бен снова фыркнул, но я твердо и вежливо сказала: «Спасибо». Моя мама бы очень мной гордилась.

– Теперь вот как мы поступим: Люси, Бен и Джейни, когда выйдете из машины, сразу идите к дому. Достаньте ключи заранее. Оливия, я уверен, что твои родители просто мечтают услышать от тебя, как прошел первый день в школе. Поэтому тебе следует сразу же поторопиться домой. Журналисты будут смотреть только на нас и не обратят на тебя внимания.

– Разве Оливии нельзя зайти? – Джейни словно очнулась.

– А с чего бы ей заходить? – спросил Бен, и я подумала, что он вообще меня не понимает.

Но сейчас не время спорить.

– Твой папа прав. Мама сто процентов мечтает меня поскорее увидеть и обо всем расспросить.

– Может, кое-что она даже видела по телевизору! – с притворным весельем сообщил Бен.

– Звони, если что, – сказала я Джейни.

– Все готовы? На счет три. Не волнуйтесь, если понадобится, я вмешаюсь и что-нибудь им скажу – это даст вам достаточно времени, чтобы зайти внутрь.

– О, папа, это так благородно с твоей стороны. – В голосе Бена сквозило презрение.

Но мистер Донахью не повелся на приманку. Он открыл багажник, а мы открыли двери. Я выбрались из машины, стиснула плечо Джейни, взяла свою сумку и пошла домой.

За спиной раздавались стрекотание камеры и вопросы. Не лавина, конечно, но все же. Я быстро шла, опустив голову, готовая обороняться в случае чего. Но меня никто не заметил.

– Мы надеемся, что ситуация разрешится как можно скорее и по справедливости, – произнес мистер Донахью, четко выговаривая слова. – Если у вас есть дети, то вы понимаете, что мы печемся исключительно об их безопасности. Моя жена со мной согласна. Мы любим наш новый дом. Но не могли даже представить, что воплощение нашей мечты поставит жизни детей под угрозу. – С крыльца нашего дома было видно, как он распетушился. – Спасибо. На этом пока все. – Мистер Донахью отступил назад, и массивная черная дверь дома по Олкотт, 16, казалось, поглотила его.

Я стояла на крыльце, пока операторы сворачивали провода, а журналисты сравнивали свои записи. Похоже, они не беспокоились по поводу конкуренции.

– Вы дадите это в эфир? – одна из журналисток спросила другую. Та пожала плечами:

– Посмотрим, как будет выглядеть.

– Выглядит отрепетированно.

Они фыркнули.

– Ну, все-таки такое нарочно не придумаешь.

– Точно?

И они засмеялись. Но я все равно ничего не поняла, и маме с тетей Джиллиан пришлось мне объяснять. Оказывается, некоторые считают, что за всем происходящим стоит мистер Донахью.

– Взрослые не всегда принимают верные решения, – сказала тетя Джиллиан позже за ужином. Она примчалась к нам, как только увидела меня в новостях – ну, вернее, Донахью, клочок моего рукава и рюкзак.

– Я все равно ничего не понимаю, Джилл, – сказала мама. – Какой смысл натравливать журналистов на школу? Почему бы просто не встретиться с ними возле дома?

– Это подтверждает мысль о том, что дети в опасности, – сказала тетя Джиллиан с несвойственной ей прежде уверенностью. – Если уж я в чем-то и разбираюсь, Оливия, так это в безответственных поступках мальчишек-переростков. Понимаю, что Джейни и ее брат – твои друзья, но их отца совершенно точно можно так назвать. – На ее лице вдруг появилось мрачное выражение: – Вот уж легок на помине. – Она подошла к окну.

– О боже мой, – вздохнула мама. – Как будто нам на сегодня не хватило нервотрепки.

Нервотрепка, о которой она говорила, имела форму Неда Макговерна. Даже не захлопнув дверь своей машины, он принялся орать в сторону дома Донахью:

– Донахью! Гэвин Донахью! А ну выходи!

– О-о, какое завидное единомыслие, – сухо проговорил мой папа.

– Только не это, – тихо пробормотала тетя Джиллиан.

– Это не твоя забота, Джилл.

– Да знаю я, знаю. Но там же дети. Им вообще разрешено контактировать? Разве полиция не наложила запрет?

– На Неда – нет, – сказала я на автомате и только потом поняла, что они вряд ли обрадуются, что я в курсе. – Ну, как я слышала.

Драматическая сцена за окном продолжала развиваться. Сперва Нед стоял на газоне, затем поднялся на крыльцо.

– Выходи и встреться со мной как мужчина с мужчиной! – орал он, колотя в дверь кулаками.

Отец вздохнул: