Тайна дома Гленнон-Хайтс

– Значит, вот как ты выбирался наружу? – спросила Джейни. Я отвела глаза.

– Не совсем, – ушел от ответа Бен. Судя по всему, его откровенность на сегодня подошла к концу. Или нет, потому что потом он сказал: – Давайте вернемся в дом, и я покажу вам тайные двери в спальнях. – Назад мы ползли быстрее и оставили фонарики на предназначенных для них местах.

Бен ухмыльнулся:

– Тут ходы повсюду. За кладовкой есть лестница, которая ведет наверх, в мамину комнату для упаковки подарков. В целом это логично – та комната очень маленькая, в ней, скорее всего, жила служанка.

– У вашей мамы есть специальная комната, чтобы заворачивать подарки?

Джейни подняла глаза к потолку:

– Она называет ее комнатой для рукоделия.

– Скажу в ее оправдание, что комнат тут хватает, – сказал Бен, – а эта – самая маленькая.

Он показал нам дверцу, которая выглядела как заколоченный камин. Чтобы в нее протиснуться, нужно пригнуться, а по лестнице пришлось идти боком.

Я посмотрела в темноту:

– Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, что Лэнсомы не страдают клаустрофобией.

– Мне кажется, в последние годы в этих тайниках в основном прятались дети. Есть еще одно местечко, в гостиной под подоконником. Но почему-то везде разбросаны вещи с бойскаутской символикой.

Мы с Джейни посмотрели друг на друга.

– В смысле?

– Ну, как будто на память. Брошюры, значки. Записная книжка. Еще я нашел пару старых фонариков и бандану.

– Мы тоже нашли брошюрку – что-то вроде скаутского учебника, – сообщила Джейни.

– И спальный мешок, – добавила я. – Реально старый.

– О, то есть это тот же самый парень, – оживился Бен. – Или несколько. Компания странноватых скаутов. А что написано в книжке?

Я снова посмотрела на Джейни и покраснела. Сейчас это звучало как нечто само собой разумеющееся. Надо было хотя бы ее открыть.

– Не могу поверить. Тащите ее сюда.

Джейни вздернула подборок:

– Фиг тебе. Лучше покажи нам свою коллекцию.

– Я ее спрятал. И принесу, как только вы покажете учебник.

Я развела руками.

– Когда я вас слушаю, то радуюсь, что у меня нет братьев и сестер. Джейни, принеси учебник и спальник. Бен, а ты тащи все свои штуки. Встречаемся здесь же, в комнате для упаковки подарков. – Я огляделась. – На нейтральной территории.

Джейни пробурчала:

– В комнате для рукоделия. – И вышла за дверь. Бен у нее за спиной самодовольно усмехнулся.

Когда мы снова встретились через несколько минут, настроение у Донахью улучшилось. Они с дурацкими улыбками достали свои сокровища, украдкой поглядывая на вещи друг друга. Тесная комнатка быстро изменилась. Запахло затхлостью, пыльные находки легли на безупречно чистый стол миссис Донахью. Словно тут установили экспозицию «История скаутского движения», на которую никто никогда бы не стал смотреть. Ну может, один Бен – он взирал на все разложенное почти с нежностью.

– Ребят, вам разве не кажется, что все это ужасно круто?

Я уже начинала принимать тот факт, что никогда его не пойму. Мне в голову не приходило ни единого предмета, который Бен счел бы крутым или интересным. Ну, может, транзисторный приемник, который был у той девушки. Или его бейсбольную перчатку. Но он оказался в полнейшем восторге от кучки древних скаутских принадлежностей.

– Ну, это интересно и все такое, но ничего не объясняет, – сказала Джейни. Она внимательно рассматривала каждый предмет – крутила в руках и затем передавала мне. Я тоже рассматривала их с нарочитым интересом, а потом отдавала Бену. Он же брал их в руки, словно сокровища, чуть ли не обнюхивая. Честно говоря, я ожидала, что он вырвет из учебника страницу и съест.

– ТМ, – объявил он, показывая на криво нарисованные буквы в уголке задней обложки. – Наш паренек.

– Но буквы Л – Лэнсом – нет, – сказала я, и мы все уставились на надпись, словно она должна была что-то прояснить.

– В блокноте такой же почерк, – сказал Бен с уверенностью, которой я не чувствовала. – Там довольно грустные рисунки. – Он перевернул страницы, чтобы нам показать. – Не в смысле плохие. Просто там всегда один и тот же персонаж. В палатке. В доме. Под деревом. – Бен показал нам соответствующие картинки. – Только он, и все. Странно, правда?

– Ну, он просто зарисовывает свои приключения, – сказала я с обидой за ТМ и его одинокие прогулки.

– Ну да, но почему он один? Ни отряда, ни друзей. А еще посмотрите на лица – у половины из них даже нет рта. Обычно дети рисуют улыбки, тут большого ума не надо. – Бен взъерошил Джейни волосы: – Ты рисовала всю семью: меня, Люси, маму, папу. Даже у деревьев были улыбающиеся рожицы.

Джейни внимательно посмотрела на картинки.

– Возможно, у ТМ было не так уж много причин улыбаться. – Мы с Беном уставились на нее. Она проговорила это тихим и каким-то жутким голосом, словно видела что-то недоступное нам. – Ну, очевидно, это он прятался в тайниках. Но вопрос, почему. – Она похлопала по спальному мешку, и с него взвилось облако пыли, словно дым. – Надо выяснить, сколько у Лэнсомов тогда было детей.

– Я напомню: общаться с Лэнсомами на данный момент – не лучшая идея, – сказал Бен.

– Значит, надо спросить кого-то еще, кто давно тут живет и всех знает.