Тайна голубого экспресса. Тайна Семи циферблатов. Убийство в доме викария

— Ah, mais c'est anglais ca![123] — только черное и белое, все можно потрогать и разложить по полочкам. Но жизнь, мадемуазель, устроена иначе. Некоторые события еще не произошли, но уже отбрасывают тень на нашу жизнь.

Он промокнул лоб огромным шелковым носовым платком и тихо проговорил:

— Но я впадаю в лирику, давайте, как вы хотите, придерживаться фактов. Так вот: что вы думаете о майоре Найтоне?

— Он мне очень нравится, — горячо отозвалась Кэтрин, — по-моему, он очень обаятельный человек.

Пуаро вздохнул.

— Что случилось?

— Вы отвечаете с таким чувством, — сказал Пуаро. — Если бы вы сказали: «О, он очень славный», меня бы это больше устроило.

Кэтрин почувствовала смутную неловкость. Пуаро задумчиво продолжал:

— Хотя, кто знает? Les femmes, у них столько способов скрывать, что они чувствуют на самом деле… и, быть может, горячность — не самый худший способ.

Он вздохнул.

— Я не понимаю… — начала было Кэтрин.

Пуаро прервал ее:

— Вы не понимаете, почему я так навязчив, мадемуазель? Я старик и вообще-то не слишком часто сталкиваюсь с кем-либо, чье благополучие мне не безразлично. Мы друзья, мадемуазель, вы сами так сказали, вот почему мне хотелось бы видеть вас счастливой.

Кэтрин пристально смотрела прямо перед собой, кончиком зонтика она чертила какие-то знаки на песке дорожки.

— Я спросил вас о майоре Найтоне, сейчас я задам вам другой вопрос. Вам нравится Дерек Кеттеринг?

— Я едва с ним знакома.

— Это не ответ.

— По-моему, ответ.

Что-то в ее тоне заставило Пуаро поднять глаза, потом он с торжественным видом склонил голову.

— Быть может, вы и правы, мадемуазель. Уверяю вас, я многое видел в жизни и знаю, что в любви лишь два случая губительны, но именно они и составляют ее сущность. Хорошего человека может погубить любовь к плохой женщине, равно как и плохого к хорошей.

Кэтрин бросила на него быстрый взгляд.

— Погубить?..

— С его точки зрения. Я хочу сказать, что человека определенного склада тянет к преступлениям, как другого… к чему-то иному.

— Вы пытаетесь предостеречь меня, — тихо сказала Кэтрин. — Против кого?

— Я не могу читать в вашем сердце, мадемуазель, а если бы мог, не думаю, что вы разрешили бы мне это, скажу лишь: есть мужчины, наделенные странным очарованием в глазах женщин.

— Граф де ла Рош, — улыбнулась Кэтрин.

— Есть другие, значительно более опасные, чем граф де ла Рош. У них есть очень привлекательные свойства — отвага, безрассудство, решительность. Вы очарованы, мадемуазель, я вижу, но думаю и надеюсь, что не более того. Человек, о котором я говорю… его чувства вполне искренни, но все равно…

— Да?

Он встал, а потом сказал тихо и делая ударение на каждом слове:

— Быть может, мадемуазель, вы смогли бы полюбить вора — вора, мадемуазель, но не убийцу.

Пуаро резко повернулся и ушел, оставив ее одну, он слышал ее легкий вскрик, но не обернулся. Он сказал все, что хотел сказать. Он оставил ее обдумать его последние, более чем ясные, слова.

Из казино вышел Дерек Кеттеринг. Увидев Кэтрин, сидящую в одиночестве на скамейке, он подошел к ней.

— Я играл, — сказал он со смешком, — играл несчастливо, я спустил все. Я имею в виду все, что у меня было при себе.

Кэтрин смотрела на него в смятении, в его поведении было что-то новое, какое-то тайное волнение, которое ему не удавалось скрыть.

— Вы, наверное, игрок по натуре, и вам доставляет удовольствие рисковать.

— Доставляет удовольствие? Пожалуй, вы правы, а вы не находите в этом ничего притягательного? Все поставить на карту — с этим ощущением ничто не сравнится.

Кэтрин всегда была человеком сдержанным, но тут, неожиданно для себя, испытала непонятное и сильное волнение.

— Я хотел поговорить с вами, — продолжал Дерек, — кто знает, когда мне еще представится такая возможность. Здесь ходят слухи, что это я убил свою жену, нет, пожалуйста, не прерывайте меня. Это чушь, разумеется.

Он немного помолчал, а потом продолжал, с осторожностью подбирая слова:

— Перед полицией и следователем мне пришлось себя немного приукрасить. С вами я притворяться не желаю. Да, я хотел жениться на деньгах, деньги были нужны мне позарез, когда я впервые встретил Рут ван Олдин. Она была вылитая мадонна, и я… уговорил себя… решил начать новую жизнь, искупить все грехи… и вскоре был горько разочарован. Моя жена была влюблена в другого, когда выходила за меня замуж. Она никогда не любила меня. О, я не жалуюсь, это была честная сделка: она хотела Леконбери, я хотел денег. Все было бы нормально, если бы не американская хватка Рут. На меня ей было совершенно наплевать, однако она хотела, чтобы я постоянно стоял перед ней на задних лапках. Она все чаще как бы давала мне понять, что, коль скоро она меня купила, я принадлежу ей безраздельно. В результате я повел себя с ней по-свински, мой тесть вам скажет это и будет совершенно прав. К моменту смерти Рут я был на грани краха. — Он внезапно рассмеялся: — Крах грозит всякому, кто окажется на пути такого человека, как Руфус ван Олдин.

— А потом? — тихо спросила Кэтрин.

— А потом, — Дерек пожал плечами, — Рут была убита — перст судьбы!