Тайна пропавших детей

Шарлотта оказалась права. Она перестала быть нужной Пинчбек. Эта чудовищная женщина использовала Шарлотту в своих целях, а потом избавилась от неё, как мусор выкинула. Леандер стиснул зубы, изо всех сил стараясь сдерживать себя, хотя хотелось биться и кричать.

– Доброе утро, мальчики. Идите, пожалуйста, запрягать лошадей. – Она присела на скамью и достала из корзины для пикников, той самой, подаренной лордом Литчфилдом, фруктовый пирог. Развернула салфетку, деликатно откусила крохотный кусочек. – Если будете вести себя хорошо, тоже сможете отведать этих вкуснейших лакомств.

Ребята молча вышли из экипажа. Обнаружилось, что они сейчас находятся недалеко от города: в нескольких сотнях футов виднелись скученные дома, рыночная площадь. Лошади паслись на небольшой лужайке у обочины дороги.

– Шарлотта умерла! – эти слова вырвались у Леандера сами собой, стоило им отойти от экипажа на несколько шагов. Он не мог позволить себе говорить громко, но шёпот самому ему казался криком. – Пинчбек её убила!

К горлу подкатила рвота, глаза страшно щипало.

Феликс молча потянул Леандера за рукав, таща за собой, и отпустил только позади экипажа, где Пинчбек не могла их видеть через окно.

– Осколки в кувшине – это не ковчежец Шарлотты, – сказал он спокойно, хотя лицо его было белым как полотно. – Совсем другой оттенок стекла. Голубоватый. И толщина стекла отличается.

– Тогда что это?

– Думаю, бутылка из-под лимонада из тех, что были в корзине. Пинчбек хочет нас убедить, что она разбила фонарик Шарлотты, чтобы мы не вздумали её искать. – Феликс погладил лошадь по гнедому боку и взял её за недоуздок, чтобы вести к экипажу.

Леандер потёр кулаками глаза, словно пытаясь стереть неотрывно стоявший перед ними образ – фонарик Шарлотты, разбитый на тысячу осколков. Он представил, как она смотрит ему в глаза, умоляя помочь – и одновременно распадаясь, развеиваясь прахом, уносимым ветром…

– Феликс… ты уверен?

– Она пытается напугать нас, чтобы мы были послушными, – отозвался тот тихо, запрягая первую лошадь. Леандер старался помогать, подтягивая ремни упряжи по указке товарища.

– Значит, ты считаешь, что Шарлотта… всё ещё здесь?

– На земле, но не в экипаже, – ответил Феликс. – Иначе она тоже появилась бы, когда Пинчбек отдала приказ «Экзисто». И не важно, заперт был ковчежец или открыт. Это заклятие действует на все ковчежцы в пределах слуха.

Значит, она не умерла. Но где она?

– Это означает, что Пеллар сказал правду, – продолжил Феликс. – Все свои старые ковчежцы с пленниками Пинчбек просто где-то прячет.

Сердце Леандера воспрянуло. Пока Шарлотта жива, остаётся надежда!

– Как нам её отыскать?

– Т-с-с, – прошептал Феликс и прикрыл глаза рукой, поднимая лицо к солнцу. – Всё ещё остаётся шанс нас всех спасти.

Мимо по дороге шла дама с большой продуктовой корзиной.

– Извините, мисс, вы не подскажете, какой сегодня день? – учтиво обратился к ней Феликс.

– Пятница, первое число, – не останавливаясь, отозвалась та.

– Спасибо большое, – поблагодарил мальчик и дождался, пока та как следует удалится, после чего продолжил: – Значит, так. Мы провели взаперти лишь несколько часов. Пинчбек заперла нас на рассвете, а сейчас ещё и полудня нет. За это время она должна была спрятать ковчежец Шарлотты, доехать до этого города, распрячь лошадей и дать им время отдохнуть и попастись.

– Значит, Шарлотта где-то близко, – схватывая на лету, прошептал Леандер. – Нам нельзя уезжать, пока мы её не найдём!

Пинчбек была отнюдь не дурой, чтобы надолго задерживаться на месте происшествия. Если бы не нужда покормить лошадей, наверняка они уже были бы далеко отсюда.

– Слушай… Ты знаешь, как расковать лошадь? – вдруг спросил Леандер, у которого в голове созревал новый план. Он выглянул из-за экипажа, чтобы удостовериться, что Пинчбек их точно не видит и не слышит, но она, к счастью, оставалась внутри.

– Если подкова болтается, я могу её снять, – отозвался Феликс. – А что, кого-то из лошадей надо переподковать?

– Нет. Но если бы было надо…

– Пинчбек задержалась бы до прихода кузнеца! Слушай, отличная мысль. Стоит попробовать.

В экипаже имелись кое-какие инструменты, но ребята боялись рисковать, не хотели показываться на глаза Пинчбек.

– Давай пошарим вокруг, – предложил Феликс. – Мне сгодится любой плоский камень с достаточно острыми краями. Кусок сланца подойдёт.

Ребята отошли к краю грязной лужайки, внимательно глядя под ноги и на всякий случай подбирая веточки – если Пинчбек выглянет проверить, чем они заняты, можно будет сказать ей, что они собирают хворост для костра. Наконец Феликс нашёл камень, показавшийся ему подходящим, и вернулся к лошадям. Они сразу сошлись на том, что расковывать надо Маргаритку: более нервная из двух лошадей, она с большей вероятностью откажется тянуть экипаж, если почувствует неудобство.

– Ты поговори с ней, погладь, успокой, чтобы она не дёргалась, – прошептал Феликс товарищу. А сам тем временем умело захватил её заднюю ногу и зажал между колен. Леандер услышал его шёпот: – Маргаритка, девочка моя, ты уж извини, так надо.