Таинственная дверь

Владик в течение десяти минут пересказал события последних дней. Кузьма слушал, крутил головой и цокал языком, с уважением поглядывая на него и Жана.

— Ну что же, парни, вы молодцы. Не всякий взрослый мужчина так бы смог.

Владик и Жан покраснели от похвалы. Кузьма наставительно поднял палец.

— Но радоваться рано. Дон Кон Рабиа… В общем, сами знаете.

— Да уж знаем.

— Ну вот то-то и оно.

Кузьма помолчал и затем спросил, не глядя на Владика, равнодушным тоном:

— Что твоя сестра собирается сделать? Может, правильней будет уступить Дону Кон Рабиа? Он, конечно, человек мерзкий, но политик опытный и всегда добивается своего. В конце концов, так хорошо стать могущественной королевой огромной страны. Ей будут подчиняться миллионы людей, она будет…

— Да-да-да! Будет объявлять войны, казнить людей?! Кузьма, ты с ума сошёл? Да плевать ей на всё это, на власть, на могущество! И никакой войны не будет!

— Кон Рабиа убьёт вас.

— Плевать на него тоже! И если ты не хочешь нам помочь… Жан, пошли!

Владик вскочил на ноги, но Кузьма поймал его за руку и дернул так, что Владик плюхнулся обратно на солому.

— Ну и семейка. Хотел бы видеть ваших родителей. Прости, пацан, я просто хотел удостовериться, что вы тверды в своих намерениях. Что не струсите.

Владик сердито зыркнул на Кузьму.

— Ну и как, проверил? Нас этой ночью тоже приходили двое проверять, так одного чуть не пристрелили!

Кузьма захохотал и широкой ладонью хлопнул Владика по спине, так что тот на мгновение потерял дыхание.

— Молодец!

* * *

И вновь пришла ночь. В большой комнате полуподвала Жан без сна крутился на кровати — из темноты слышалось сопение нескольких других пажей, они давно спали — а Владик стоял у окна, беспокойно стуча пальцами по переплёту окна.

— Что ты барабанишь? Только на нервы действуешь.

— Нежный ты больно, — ответил Владик, не оборачиваясь.

— Они сегодня опять придут.

— Должны.

Наступила пауза.

Тем временем подручные Дона Кон Рабиа Никколо и Джино неслышно ступая, шли коридорами замка. Джино нащупывал заткнутый за пояс кинжал, с трудом сдерживая нервную дрожь.

— Эти проклятые парни ушли к себе?

— Да.

— Ты уверен?

— Уверен, я сам видел. И заткнись! Хочешь, чтобы нас услышали?

Они подошли к дверям, ведущим в покои принцессы, и остановились в нерешительности. Никколо несколько раз брался за ручку двери и отпускал её, боясь открыть.

— Чего ты ждёшь?

— Молчи! Я прислушиваюсь.

— Ты не прислушиваешься, ты стоишь и трясешься от страха.

Из темноты за ними беззвучно возник Шарль. Он слегка кашлянул, так что двое злодеев дёрнулись от испуга. Они мгновенно обернулись и испугались ещё больше от волчьего оскала Шарля и его шелестящего шёпота:

— Чего вы ждёте? Передумали исполнять повеление великого Дона Кон Рабиа?

— Нет-нет!

— Как вы могли подумать?

— Ни за что!

— Приказ великого, светлейшего Дона Кон Рабиа для нас закон!

— Мы сделаем всё…

Шарль цыкнул на злодеев, так что они осеклись:

— Хватит болтать! Беритесь за дело. Я присмотрю, чтобы вы в последний момент опять не струсили.

— Любезный Шарль, поймите нас, прошлой ночью мы не струсили, мы едва не погибли и были вынуждены…

Шарль взял Джино за плечо и толкнул его так, что тот уткнулся носом в двери покоев принцессы.

— Вперёд.

Джино повернул ручку двери, они с Никколо осторожно вошли в тёмную комнату, где прошлой ночью дежурили Владик и Жан. Шарль скользнул за ними, прикрыв за своей спиной дверь.

В комнате царила полная темнота — кто-то озаботился тем, чтобы плотно задёрнуть шторы. Джин едва слышно прошептал:

— Никколо, доставай кресало. Нужен огонь.

Никколо полез за пазуху за кресалом и замер — в темноте, где-то у двери в спальню принцессы отчётливо звякнуло железо.

— Джино, ты слышал?

— Слышал.

— Что это было?

— Может, кошка?

— Идиот, кошки не гремят, как старая кастрюля. Скорее, нам нужен свет.

И свет вспыхнул. В руках стоящего у дверей в спальню принцессы Кузьмы горел потайной фонарь со стальной шторкой, которую он только что отодвинул.

— Парни, у нас гости.

Никколо, Джино и стоявший за их спинами Шарль, толкая друг друга, рванулись обратно к двери, через которую только что вошли, и замерли — на их пути уже стоял здоровенный солдат королевской охраны с мечом в руке. Ещё двое солдат, лежавших на полу, неторопливо поднялись. Один из них недовольно прокряхтел:

— У нас в казарме тюфяки помягче, чем пол в покоях принцессы.

Он протяжно зевнул и добавил:

— Давайте отрубим им головы, и пошли скорее спать.

Второй солдат поддержал его:

— Точно-точно, нам с зарёй заступать в караул.

Никколо и Джино мгновенно грохнулись на колени и наперебой заныли:

— Любезные господа, мы ошиблись дверью!

— Неужели вы могли подумать, что мы можем покуситься на жизнь драгоценнейшей принцессы?

— Вы не должны так думать!

— Наоборот, мы готовы отдать за неё свои никчёмные жизни!

Но Кузьма не слушал их причитаний — он смотрел в глаза Шарлю, который и не думал молить о пощаде. Скрестив руки на груди, Шарль презрительно кривил губы и тоже не спускал взгляда с Кузьмы. Кузьма шагнул к нему, поднеся фонарь к лицу главного подручного Дона Кон Рабиа:

— Ты тоже сюда случайно попал?

— Понимай как хочешь.