Тайны инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах и колдовстве

Далее Пенья предписывает инквизиторам следить за тем, чтобы не давать обвиняемому никакой возможности уклониться от их вопросов и не поддаваться на протесты или слезы, так как, уверяет он, еретики весьма ловко умеют скрывать свои грехи. Эймерик выделяет десять различных способов, которыми еретики обманывают инквизиторов. Они не представляют большой важности и, конечно же, нисколько не убеждают нас в том, что подобные уловки действительно применялись. Очевидно, что Эймерик основывался скорее на знании хитрости священников, чем на опыте, касавшемся ловкости настоящих еретиков. Коротко говоря, эти уловки описываются такими, какие могли бы применять сами инквизиторы, если бы судьба повернулась против них и еретик оказался бы на месте судьи. Эймерик убеждает инквизиторов отвечать на хитрость хитростью: ut clavus clavo retundatur. Он оправдывает обращение к лицемерию и даже ко лжи, говоря инквизиторам, что таким образом они будут иметь возможность сказать: «Cum essem astutus dolo vos cepi»[280], а десяти способам уклонения, которые, по его утверждению, используют еретики, он предлагает противопоставить десять определенных правил, с помощью которых еретиков можно обмануть и завлечь в ловушку. Эти правила и комментарии Пеньи к ним заслуживают нашего внимания, так как позволяют нам ближе рассмотреть, как мыслили средневековые священники.

Обвиняемый должен подвергаться постоянным допросам, чтобы добиться от него ясных и точных ответов на задаваемые вопросы. Если обвиненный в ереси решил не признавать свою вину, инквизитор должен обращаться с ним очень мягко (blande et mansuete)[281]

, давая ему понять, что суду уже все известно, и говоря следующее: «Послушай, я сожалею, что ты так заблуждаешься в своей доверчивости и что твоя душа гибнет; ты виноват, но еще большая вина лежит на том, кто обучил тебя этому. А значит, не бери на себя грех другого и не пытайся выглядеть учителем в делах, в которых ты всего лишь ученик. Скажи мне правду, ибо, как видишь, мне уже все известно, и дабы ты не потерял свое доброе имя, а я смог бы быстро освободить и простить тебя, чтобы отправиться домой, скажи мне, кто склонил тебя – тебя, не знавшего зла, – к этому греху».

Подобными же добрыми словами (bona verba), столь же невозмутимо (sine turbatione) инквизитор должен продолжать говорить и далее, притворяясь, что главное ему уже известно, и ограничивая свои вопросы лишь обстоятельствами.

Пенья добавляет к этому еще одну формулу, которую, по его словам, применял инквизитор Ивонет. Она звучит так: «Не бойся признаться во всем. Ты ведь верил, что те, кто учил тебя поступать так-то и так-то, – добрые люди; и в этой вере ты выслушивал их открыто и т. д.… Ты с доверчивой простотой относился к людям, которых считал хорошими и о которых не знал ничего дурного. Совершить подобную ошибку могли и гораздо более мудрые люди, чем ты»[282]

. Так несчастного убеждали оговорить себя, лаская и гладя его бархатной перчаткой, внутри которой скрывалась железная рука.

В случае с еретиком, против которого свидетели не предоставили достаточно доказательств для обвинения, его следует привести к инквизитору, и тот должен допрашивать его, задавая случайные вопросы. Когда обвиняемый станет отрицать что-либо (quando negat hoc vel illud), о чем ему говорят, пусть инквизитор возьмет записи предыдущих допросов, пролистает их и скажет: «Мне ясно, что ты скрываешь правду; прекрати лицемерить». Таким образом, обвиняемый может решить, что его признали виновным и что в записях имеются свидетельства против него. Или же пусть инквизитор держит документ в руке и, когда обвиняемый отрицает что-либо, пусть притворится удивленным и воскликнет: «Как ты можешь отрицать это? Разве мне не ясна правда?» После этого пусть он вновь просмотрит документ, внесет в него изменения, а потом снова прочтет его и скажет: «Я был прав! Говори же, ибо ты понимаешь, что мне все известно».

Инквизитор должен следить за тем, чтобы не углубляться в детали, которые могут выдать обвиняемому его неведение. Пусть придерживается общих вопросов. Если обвиняемый упорствует в отрицании, инквизитор может сказать ему, что собирается отправиться в поездку и не знает, когда вернется, говоря так: «Послушай, я сочувствую тебе, и я хочу, чтобы ты рассказал мне правду, ибо я хотел бы ускорить дело и отпустить тебя. Но поскольку ты упрямо отказываешься признаться, мне придется оставить тебя в тюрьме и в кандалах до моего возвращения; и мне жаль, потому что я не знаю, когда вернусь».