Тайны инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах и колдовстве

Весной 1484 года Фердинанд собрал кортесы в Таррагоне. По этому случаю к нему явился Торквемада, и король воспользовался возможностью представить своему королевству сурового приора Святого Креста – назначенного папой римским великого инквизитора. Деятельность, которую развил Торквемада, вполне соответствовала его безграничному рвению. Он немедленно созвал совет, состоявший из вице-канцлера Арагона Алонсо де Кабальера (новообращенного христианина), королевского советника Алонсо Карильо и нескольких докторов канонического права; они должны были решить, какого курса следует придерживаться в Арагоне, чтобы инквизиция могла действовать там с той же абсолютной согласованностью, что и в Кастилии. Сделав это, Торквемада перешел к назначению инквизиторов в архиепископство Сарагосы, и его выбор пал на монахов Гаспара Юглара и Педро Арбуэса де Эпила, магистра богословия и каноника кафедрального собора Сарагосы.

После публикации «Указаний», составленных в том же году в Севилье, Торквемада назначил в Сарагосе обвинителя, судебного пристава, писцов и управляющих имуществом, после чего это ведомство немедленно начало действовать согласно новой системе. С мужеством отчаяния новые христиане немедленно начали протестовать. Среди них были те, кто занимал высокие посты при дворе и пользовался большим уважением и влиянием; они сразу же решили отправить делегацию в Ватикан и еще одну – к королю и королеве, чтобы выразить свой протест против учреждения трибунала в Арагоне и просить о его упразднении или по крайней мере об ограничении его власти и запрете на конфискацию имущества, противоречившую законам королевства. Последняя просьба была прозорливой и несомненно основывалась на убеждении, что трибунал, лишившись конфискаций, на которых он наживался, зачахнет и вернется к своему прежнему бездействию. Conversos были не единственными, кто осуждал действия святой палаты. Зурита пишет, что против нее бунтовали многие знатные аристократы Арагона, утверждавшие, что конфискация имущества людей, которым даже не позволялось узнать имена тех, кто против них свидетельствовал, противоречит свободам королевства.

С тем же успехом они могли жаловаться на смерть, ибо сама смерть не была более неодолима и непреклонна, чем Торквемада. Единственными плодами, которые принесли их труды, в конечном итоге стало преследование тех, кто подписал это прошение, – их обвинили в воспрепятствовании деятельности святой палаты. Однако это произошло не сразу.

Тем временем назначенные Торквемадой Арбуэс и Юглар занялись порученным им делом с той невозмутимостью, которую предписывает «Руководство для инквизиторов». Они издавали указы, выдавали ордера на арест, проводили конфискации, и действовали с таким старанием, что вскоре Сарагоса увидела те же жуткие огненные спектакли, которые уже можно было наблюдать в главных городах Кастилии. В мае следующего, 1485 года они с большой торжественностью отпраздновали первое аутодафе, на котором многим назначили наказание, а некоторых сожгли. Второе аутодафе последовало в июне.

Отчаяние и недовольство новых христиан все больше усугублялось видом этих зрелищ. Считается, что их чувства достигли пика после внезапного ареста Леонарди Эли – одного из самых влиятельных, богатых и уважаемых conversos Сарагосы. Те, кто составлял и подписывал прошения, отказались от надежды получить какой-либо ответ от монархов или папы и собрались, чтобы договориться о других мерах. Их предводителем стал влиятельный человек по имени Хуан Педро Санчес. Четверо его братьев занимали важные должности при дворе и ранее предложили свои услуги в передаче прошения, адресованного королю и королеве.

Встреча состоялась в доме некоего Луиса де Сантанхеля, и на ней Санчес настаивал, что в их отчаянном положении требуются отчаянные средства. Они должны сами внушить страх тем, кто их запугивает. Он предложил ни много ни мало как убийство инквизиторов, с уверенностью заявив, что после их смерти другие не осмелятся занять их место. Похоже, он недооценил характер Торквемады.

Предложение было принято, все поклялись соблюдать тайну, составили планы, приняли меры и собрали средства для осуществления этих планов. Выбрали шестерых убийц, среди которых были Хуан де Абадиа, его гасконский слуга Видаль де Урансо и Хуан де Эсперандеу. Последний был сыном converso, который на тот момент находился в инквизиторской тюрьме и чья собственность уже была конфискована, так что Хуаном руководила еще и личная месть. Был еще один стимул в виде суммы 500 флоринов, которую заговорщики пообещали тому, кто убьет Арбуэса, и отдали ее для этой цели Хуану Педро Санчесу[316].