Читаем Тайны лабиринтов времени полностью

– Гелиос уже над головой, значит, наступил полдень, а ветра, как назло, нет, и парус совсем повис. Вы слышите меня? Усилить греблю! Нам нужно до темноты пройти эти столбы.

Бойчее засвистела флейта – и длинные весла вспахали синюю гладь моря.

– Ты был в океане, а, кормчий?

– Нет, капитан, говорят, что вода там густая, словно мед, и не поддается веслу.

– Да, я слышал, еще говорили, что за столбами была богатая земля, но боги разгневались на нее и погубили.

– Это ты у Платона прочел, а, кормчий?

– Куда мне! Это ты у нас астроном, толмач и философ.

– Так ты сможешь триеру провести в океан?

– Говорят, там очень мелко, значит, мы не пройдем, да и зачем тебе?

Впереди, над невидимыми еще столбами, но такими близкими, низко стоял Гелиос. В его красновато-закатном цвете матросы не сразу заметили трехрядный корабль.

– Пираты!

– Диомед! Бить по моему сигналу в ватерлинию. Абордажной команде стать вдоль борта, оружие спрятать, головы опустить, всем следить за моей рукой. Суши весла! Табань! Суши весла! Диомед, бить одним выстрелом – и так, чтобы мы не загорелись.


– Будет сделано, капитан.

– Всем приготовиться! Подпалим им бороды – и груз будет наш. Пловцам приготовиться!

Эх, не послушал Диомеда, не пошел сухим путем… Трясся бы сейчас на быках, глотал пыль с горных троп, но зато – свобода и жизнь у всех. Теперь светит рабство, а может, и сама смерть, остаться калекой на всю жизнь и просить милостыню, которую никто и никогда не даст – эта перспектива меня не устраивает. За три года столько ранений, что и не знаю, способен ли еще на семейную жизнь. Милая моя, свидимся ли? Олгасий смотрел, как к ним приближается боевой корабль, готовый протаранить и ограбить греческого купца. Уже видны смуглые воины в кожаных доспехах. Лохматые бородачи поигрывали пращами и скалили зубы, один из них затряс копьем и что-то прокричал, указывая на парус.

– Спустить парус!

Пираты приближались. Еще не время, ближе, еще ближе… Мы проходим под углом, касательная – градусов тридцать, не больше, такое направление нам даст преимущество в десять саженей. Даже когда они вспыхнут, мы сможем пройти у них под носом – и огонь не достанет триеру.

– Рулевое весло максимально влево! Держите! Хорошо, мы на верном курсе. Всем внимание!

Дымка разошлась – и мы увидели довольные лица этих вояк.

– Всем опустить головы!

Пираты расслабились, предвкушая легкую добычу, и я поднял руку, разжал пальцы и резко бросил вниз.


Шипящий звук, хлопок – и огромная огненная змея вырвалась из трубы, оторвалась от нашего борта и обняла пиратский корабль. Огненная волна прошла вдоль ватерлинии – и борт пиратов вспыхнул. Горючая смесь стекала по борту корабля, попадала в морскую воду, шипела, но пламя не гасло. Пар и дым так окутали пиратское судно, что они ничего не могли видеть. Пламя разгорелось – и языки его показались высоко над облаком дыма, в которое погрузился пират. Как я и предполагал, триера прошла правым бортом и оставила пирата один на один с бушующим пламенем.

– Бросить якорь! Всем стоять у бортов, оружие приготовить. Диомед, ты молодец! Как думаешь, груз не сгорит?

– Тряпки нам ни к чему, а металл и камень не горит, утонет драгоценный груз – так мы его достанем.

– Значит, будем ждать, пока догорит. Пленных не берем! Спасать никого не будем! Это – приказ!

– А если там пленные?

– Как разберешь, где пленный, а где пират? Ты готов пожертвовать своей жизнью и жизнью всех остальных моряков ради неизвестно кого? Если у пиратов были пленные, значит, им не повезло, не будь у нас греческого огня – и нам бы не повезло. Ждем, когда эта лоханка догорит! Проверяем груз на предмет ценности. Пловцам приготовиться. Какая глубина?

– Здесь мелко, вон вода, какая светлая, еще чуть-чуть – и сели бы на мель.

– Хитрые гады, загоняли на мель корабли: посадят на брюхо – и грабь не хочу.

– Теперь пусть сами хлебнут полной чашей.

Триера загружена золотом, амфорами с золотым песком, кубками и монетами – и больше просто нельзя перегружать корабль. А пловцы дергают за канаты, поднимай, дескать, я уже подцепил.

– Хватит, всем на борт! Достаточно, ты что, не слышал команды?

– Я под водой был.

– Все! Закончили погрузку, всем подняться на борт корабля.

– Всем из воды!

Триера разворачивалась и брала курс домой.

– Капитан, а пушки?

– Мы пойдем через Иберию, там и купим пушки. Золота много – можно, не рискуя, купить пушки, ну, чуть подороже обойдется.

– Из тебя, хозяин, никогда торгаша не получится. Другой купец, конечно, так – за копейку удавится, а ты моряков пожалел, а деньгу – нет.

– Следи за курсом и не болтай.

– Все хотел спросить тебя, как ты на триере оказался? Три года ты должен был отслужить, а корабль то торговый.

– Скоро, может быть, у меня будет семья. Теперь я богат – и смогу купить себе должность. Ходить в море я не брошу, привык и полюбил это дело, а к архонту служить не пойду.

– А к жрецу?

– И к нему не пойду, я ж сказал, что море полюбил.

– Отдаст ли богач свою дочь моряку?

– Он Зевсом поклялся, и все это слышали. Диомед, мне много не нужно, откуплюсь от грека – и заживу своей семьей. Собери команду, посчитайте каждому его долю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза
Дело Бутиных
Дело Бутиных

Что знаем мы о российских купеческих династиях? Не так уж много. А о купечестве в Сибири? И того меньше. А ведь богатство России прирастало именно Сибирью, ее грандиозными запасами леса, пушнины, золота, серебра…Роман известного сибирского писателя Оскара Хавкина посвящен истории Торгового дома братьев Бутиных, купцов первой гильдии, промышленников и первопроходцев. Директором Торгового дома был младший из братьев, Михаил Бутин, человек разносторонне образованный, уверенный, что «истинная коммерция должна нести человечеству благо и всемерное улучшение человеческих условий». Он заботился о своих рабочих, строил на приисках больницы и школы, наказывал администраторов за грубое обращение с работниками. Конечно, он быстро стал для хищной оравы сибирских купцов и промышленников «бельмом на глазу». Они боялись и ненавидели успешного конкурента и только ждали удобного момента, чтобы разделаться с ним. И дождались!..

Оскар Адольфович Хавкин

Проза / Историческая проза