Тайны лабиринтов времени

– Османы похваляются дарами для татарского хана. А, значит, выкупил казаков? Чудесно, мне – процент от покупки. Хотите, расскажу последние сплетни об османах? Они строят крепости и хотят, перекрыв морские пути, заставить подчиниться императора Византии и принять их предложение. Султан – примечательная личность.

– Рассказывай, купец, думаю, мы вскоре встретимся с османами и их прихвостнями. Вина всем!

– Слушайте же.

Турецкая крепость.

С наступлением рассвета оживали прибрежные берега голосами людей, шорохами, визгом и скрипом колес. Дым разжигаемых костров стелился по земле, и груженые битым камнем подводы уныло тянулись по дороге. Возницы кричали и хлопали бичами, пытаясь ускорить неторопливую поступь волов.

У кромки берега выстроились надсмотрщики, рабы узнали об этом по звукам сигнальных рожков, призывающих к началу работ. Вдалеке от прибрежной полосы у каменоломен, на обширном открытом пространстве, громко зазвенело железо, послышались звуки пилы, разрезающей камень, и глухие удары молота о камень. Рабы с помощью железных ломов и огромных молотков проделывали дырки в скале, засовывали в эти дыры пилу – и разрезали скалу на квадраты. Отслоив пласт скалы, они добирались до мягкого камня-ракушняка, который шел на строительство домов. Огромные пилы-щуки, длиной полтора метра, впивались в скальную породу, вырезая кирпичи для стены. Рабы пилили скалу медленно и, быстро выдыхаясь, падали в изнеможении там, где работали.

Звуки каменоломен – это медленный и тягучий скрип колес, он перемешан с глухими и быстрыми ударами молотков, людскими стонами, криками, смехом, плачем, щелканьем бичей, треском ломающейся скалы и визжанием пил.

Длинные вереницы невольников с каменной поклажей на плечах тянулись вдоль побережья, другая часть рабов толкала впереди себя тачки с песком и известью.

У самого берега, всего лишь в полусотне шагов от воды, суетились тысячи умелых каменщиков, согнанных на берега Черного моря со всех концов подвластных султану земель. Рабы использовались подручными мастерами для расчистки территории, выпилки камней, с определенной нормой – и не дай бог раб не выполнит нормы – он умрет, не дожив даже до конца рабочего дня.

Рабы замешивали раствор, рыли канавы голыми руками, лопат на всех не хватало, а землю, песок и ломаный камень скребли руками, запихивая это в мешки, выносили их и загружали на плоты. Надсмотрщики следили, как рабы отгоняли эти плоты далеко в море и сбрасывали содержимое мешков в воду. Османы так строили волнорез и искусственно создавали мели при подходе к крепости, тем самым усложняя фарватер – путь, по которому может подойти корабль к берегу.

Контуры намеченных строений, обозначенные колышками и натянутой бечевкой, постепенно вырастали, множились и расширялись, прибавляя в день порой по два-три фунта.

Время шло, и солнце поднималось все выше над горизонтом, наполняя воздух удушливым зноем. Стройка, словно гигантский муравейник, не останавливалась ни на минуту. Полдень еще не наступил, а у дороги лежало с десяток мертвых тел. По лицам рабов катился едкий пот, оставляя дорожки на лицах, покрытых пыльной коростой. Немеющие от однообразной работы мышцы сводило судорогой. Легкие, подобно кузнечным мехам, все чаще и чаще с натугой втягивали в себя воздух. Подошвы ног стирались в кровь о щебень.

Пройдет немного времени – и хорошо отлаженный механизм стройки начнет давать сбой. Рабы, умирая, опрокидывали тачки, и завалы эти задерживали движения цепи людей, несущих камни. Спотыкаясь о трупы, рабы валились на землю – и больше не могли подняться, а камни с грохотом катились под уклон, вырвавшись из ослабленных рук и придавливая на своем пути людей. Голоса надсмотрщиков перешли в крик, стал слышен свист бичей из воловьих шкур, оставляющих на спинах рабов длинные кровавые следы.

Вся земля покрыта ранами – это дыры, из которых достают все тот же камень, глубина такой шахты может достигать пятнадцати метров. Рабы, подающие из шахт камень, периодически выползают на поверхность; им разрешают немного подышать свежим воздухом – и вновь отправляют обратно под землю. Если на строительстве рабы задыхаются от палящего зноя, то в шахтах умирают от затхлого водянистого смрада, и только воздушные колодцы не дают умереть в первые часы работы. Крики истерзанных людей смешиваются со стонами, доносящимися из-под земли, и сливаются с рыком опьяненных собственной жестокостью надсмотрщиков. На место умершего раба приходит новый, который вряд ли доживет до конца рабочего дня, и работы возобновляются. Отряды могильщиков собирают крючьями тела умерших, грузят на телеги и увозят к специальным погребальным ямам, сбрасывают их там, как только ямы заполняются телами – их поджигают.

Стены растут быстро, не прошло и месяца, как началось строительство, а уже вырисовываются очертания башни и крепостной стены; растет город и внутри крепости; строится порт. У каменного причала стоят галеры, покачиваясь на волнах, они ждут, когда татары пригонят новую партию рабов; кого-то отправят через море, а кому-то придется умирать здесь, на стройке.