Читаем Тайны лабиринтов времени полностью

По благословенному хассу, падишахскому закону, содержание татарских ханов обходится османам в сто тысяч акче. Ханам пожаловано два знамени, два санджака, военный оркестр. В Кафке восемь ханских акче составляют один дирхем – это кружок чистого белого серебра. Ханы расплавляют свою казну, происходящую от грабежей неверных, и штампуют свою монету. Действия всех татарских воинов – в руках султана. В Кафке строится крепость, она и будет морскими воротами на полуостров. Султан рассчитывает перекрыть море с двух сторон. Крым, а напротив него, через море, земля казаков, на которой стояли некогда бывшие греческие города – всю эту землю и море султан желает прибрать к рукам.

– Хороши новости. Это нашествие какое-то, – задумчиво и шепотом произнес Олгасий.

– Еще купцы говорят, что османы затеяли это ради рабов, и этих рабов требуют в огромном количестве. Я тут записал цифры, что генуэзец мне поведал. Так, где это? А, вот! На полуостров пригнать четыре раза по сто тысяч славян, столько же – их жен и дочерей, грудных детей для воспитания из них правоверных воинов – сто тысяч. Греков, иудеев и других использовать для работ по усмотрению татарского хана, славяне подлежат продаже, как имущество султана.

В Крыму строить боевые и торговые галеры, лить пушки, строить крепости. Инженеры прибудут из Генуи, пушки им заказаны для кораблей – с мягким откатом, а для крепостей и в походы – на колесах.

– Купец, когда я смогу купить пушки, порох, ружья, сабли? Процент свой получишь, не волнуйся.

– Три дня, Олгасий.

– Ты знаешь, где моя триера стоит. Расчет на корабле. Будем готовить триеру к походу. Купец, мне еще нужна горючая смесь для греческого огня, у меня ее совсем не осталось.

– В этом помочь не смогу, извини, капитан.

– Где будем якорь кидать, капитан?

– В Одессос. Татары думают, что там уже и в живых-то никого нет.

– Одессос – это ведь греческий город? По твоим сказкам будем судить о греках.

– Греки разные есть, как и казаки. Надо подумать, расскажу-ка я вам о слепом Гомере.

– Цэ як наш бандурист, вин по селам ходит и писни спивае?

– Аэды – так в Греции называли бродячих певцов. Пели под музыку кифары о подвигах героев. Представьте себе, что идет пир и, видя, что гости насытились, и наступил час развлечений, хозяин зовет старика, дает ему кифару и спрашивает гостей, какую из песен они хотят послушать. Один знатный горожанин попросил спеть о троянской войне.

Старик ударил по струнам и запел. Он пел о том, как во время осады Трои поссорились два вождя: могучий и быстроногий герой Ахилл и царь Агамемнон. Так начиналась поэма о троянской войне. Обиженный царем, Ахилл отказался сражаться и ушел в свой шатер. Царь понимал, что уход героя ослабит войско, но воинам пришлось подчиниться – царь все-таки. Десять лет продолжалась война без Ахилла – и ни конца ей не видно, ни края. Тогда царь решил созвать народное собрание, только так он мог решить важный вопрос: продолжать войну или прекратить. Глашатаи звонкими голосами сзывали воинов на площадь в центре лагеря. От шатров и палаток бежали воины на совет войска. Они собирались своими родами, отрядами – и группами рассаживались вокруг площади.

– Ты смотри, прямо как у нас, когда атаман на круг собирает, – проговорил казак.

– Так вот, в центре для вождей были поставлены специальные камни, часто при обсуждении спорных вопросов требовались сутки и более.

– У нас також сутки могут горлопанить, – снова прокомментировал один из казаков.

– Царь поднялся и предложил прекратить осаду, а значит, вернуться всем по домам. Все собрание зашумело, загалдело, стали танцевать и кричать от радости. Домой, мы хотим домой! Корабли стали стаскивать в море, снимать шатры, собирать свои вещи. Царь злобно смотрел на суетящихся воинов, без их согласия продолжать войну он не мог.

– И у нас без решения круга атаман не может принимать решение, но если круг согласится с атаманом, то все будет исполнено непременно, чего бы казакам это не стоило, – вновь перебил Олгасия казак.

– Царь закручинился, Одиссей недолго думая выхватил у царя из рук скипетр, – продолжал капитан.

– Як у нас булова…

– Да помолчи ты, бисова душа!

– Одиссей нашел самого горластого, который подговаривал воинов отказаться от выполнения воинского долга, стукнул скипетром, который выхватил у царя, по голове нерадивого легионера и закричал:

– Замолчите, дураки!

Старших воинов и вождей племен Одиссей вернул обратно на собрание. Один воин не смирился и продолжал призывать бросить эту войну и возвращаться домой, его звали Терсит. Аэды часто пели об этом герое небылицы, он один всегда перечил царям и обличал их жадность перед народом.

– Чем ты недоволен, – спросил его царь.

– Братцы, пошли домой, а он пусть сам захватывает город и забирает себе все наворованное добро в этой проклятой войне, – и Терсит указал на царя.

– Глупый ты! – сказал Одиссей. – Как мы жить будем, если каждый будет поступать так, как ему вздумается? Один захочет воровать; другому лень работать; третий не хочет воевать, а только – есть да спать.

Посмеялись над Терситом греки и побили его.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
О, юность моя!
О, юность моя!

Поэт Илья Сельвинский впервые выступает с крупным автобиографическим произведением. «О, юность моя!» — роман во многом автобиографический, речь в нем идет о событиях, относящихся к первым годам советской власти на юге России.Центральный герой романа — человек со сложным душевным миром, еще не вполне четко представляющий себе свое будущее и будущее своей страны. Его характер только еще складывается, формируется, причем в обстановке далеко не легкой и не простой. Но он — не один. Его окружает молодежь тех лет — молодежь маленького южного городка, бурлящего противоречиями, характерными для тех исторически сложных дней.Роман И. Сельвинского эмоционален, написан рукой настоящего художника, язык его поэтичен и ярок.

Илья Львович Сельвинский

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза
Дело Бутиных
Дело Бутиных

Что знаем мы о российских купеческих династиях? Не так уж много. А о купечестве в Сибири? И того меньше. А ведь богатство России прирастало именно Сибирью, ее грандиозными запасами леса, пушнины, золота, серебра…Роман известного сибирского писателя Оскара Хавкина посвящен истории Торгового дома братьев Бутиных, купцов первой гильдии, промышленников и первопроходцев. Директором Торгового дома был младший из братьев, Михаил Бутин, человек разносторонне образованный, уверенный, что «истинная коммерция должна нести человечеству благо и всемерное улучшение человеческих условий». Он заботился о своих рабочих, строил на приисках больницы и школы, наказывал администраторов за грубое обращение с работниками. Конечно, он быстро стал для хищной оравы сибирских купцов и промышленников «бельмом на глазу». Они боялись и ненавидели успешного конкурента и только ждали удобного момента, чтобы разделаться с ним. И дождались!..

Оскар Адольфович Хавкин

Проза / Историческая проза