Конец XVII века ничем не примечателен для оккультной истории. Но XVIII век ознаменовал появление в обществе масонства, которое породило историческую ветвь, актуальную до сих пор. Хотя все данные свидетельствуют о том, что масонство возникло именно так, как изначально заявлено (ремесленный союз каменщиков со сводом средневековых ритуалов, характерных данной гильдии), представители дворянства и аристократии сочли такое рабочее происхождение слишком низким для себя и попытались найти что-то более романтичное. Некоторые из результатов этих трудов — предполагаемая связь между масонами и рыцарями-тамплиерами или идея о том, что масонство восходит к Древнему Египту — все еще используются и сейчас, несмотря на полное отсутствие доказательств (ство).
В том же духе основатели и сторонники других организаций лож — многие из них были вдохновлены масонством, некоторые имели независимое происхождение — работали на протяжении XVIII и XIX веков, создавая впечатляющие родословные для своих объединений. К середине XIX века считалось дурным тоном, если оккультная или братская ложа не могла подтвердить свое происхождение от Древнего Египта, Моисея, первых друидов или какого-то не менее романтического источника. Все эти утверждения и доказательства были собраны, проработаны и объединены разными способами. В конечном итоге это породило особый взгляд на историю, где оккультные ложи рассматривались как единственный устойчивый фактор в вихре других изменений.
Французская революция в конце XVIII века дала этим спекуляциям новый поворот. Несколько консервативных писателей, неспособных поверить в то, что французы действительно могли захотеть свергнуть одну из самых коррумпированных и неэффективных монархий в Европе, настаивали на том, что революция была продуктом обширного и зловещего заговора против монархии и христианства. Баварские иллюминаты, недолговечное и неудачное тайное общество в Германии, по какой-то причине были выбраны аббатом Барруэлем — первой крупной фигурой в современной теории заговора — на роль злодея в пьесе. Хотя большинство сенсационных последствий таких теорий не затронуло оккультных традиций Запада, элементы теории заговора иногда возвращались в оккультизм и служили сырьем для фабрикации оккультной истории.
В XIX веке история оккультизма набирала обороты другими способами, так как разные фигуры на периферии викторианской культуры бросали вызов общепринятым идеям. Некоторые из них, такие как Чарльз Дарвин, были приняты образованными кругами и вызвали радикальные изменения во взглядах западной культуры на мир. Другие остались на обочине и внесли свой вклад в растущую коллекцию альтернативных точек зрения, отвергнутых специалистами и учеными, но приобретших последователей за пределами официальных учебных заведений.
Одним из таких был Игнатиус Доннелли (1831–1901), конгрессмен из Миннесоты. Он стал альтернативным историком, который вывел из относительной безвестности рассказ Платона об Атлантиде и утверждал, что затерянный континент действительно существовал. Его книга 1882 года «Атлантида, или Допотопный мир» опиралась на викторианские научные гипотезы, отвергнутые при его жизни. Но ее основные идеи копировались бесконечно с момента первого издания. Его вторая книга, «Рагнарек, или Эпоха огня и гравия» (1883), предположила, что Земля столкнулась с кометой в доисторические времена — еще одна идея, которая нашла восторженных последователей в более поздних версиях оккультной истории.
Но доминирующей фигурой в оккультной истории XIX века была Елена Петровна Блаватская (1831–1891), основательница Теософского общества. В ее статьях и лекциях центральное место занимало утверждение о полной неадекватности викторианской картины мира. Оккультистка отвергала как материалистическую науку, так и ортодоксальную религию. В качестве альтернативы она построила видение мира, где соединилось почти все, что было отвергнуто официальной наукой и учеными того времени. Затерянные континенты, тайные общества, утверждение, что произведения Уильяма Шекспира были написаны Фрэнсисом Бэконом, теории эволюции, согласно которым животные произошли от человека, а не наоборот. Это и многое другое в том же духе наполняло массивные работы Блаватской, наряду с описанием западных магических традиций и восточного мистицизма.
Версия оккультной истории Елены Блаватской смела все на своем пути. В течение века, с 1875 по 1975 год, в западном мире редко находились оккультные организации, которые хоть как-то не ссылались в своих учениях на Атлантиду, Лемурию или мастеров Великой Белой Ложи. И мало кто подвергал сомнениям то, что все перечисленные явления играют главную роль в оккультной теории.
Но в последней четверти XX века множество оккультных движений стало отходить от теософской версии истории. В герметизме и родственных движениях, вроде Телема, растущий интерес к достоверным знаниям о более старых системах магии сделал оккультную историю с ее шаткими основами менее интересной.