Тайный гость

Через сотню шагов он наткнулся на массивную окованную железом дверь. Судя по тому, что дальше по коридору зажженных фонарей не наблюдалось, помещение за дверью и являлось конечным пунктом, но, к сожалению, оно оказалось запертым изнутри. Афанасий потратил много времени в поисках решения проблемы, но тщетно. Если не пытаться брать преграду силой, иной возможности попасть внутрь, кажется, не оставалось!

Пока инок размышлял, что предпринять дальше, послышался лязг отодвигающейся задвижки и дверь отворилась сама, без всякого усилия с его стороны. Монах едва успел отскочить в сторону, чтобы нос к носу не столкнуться с маленьким толстым господином в серо-зеленом кафтане европейского покроя. Господин, мелко семеня, быстро забежал за угол, на ходу развязывая шнурки панталон. Послышалось громкое журчание и сладострастные стоны человека, душой воспарившего на вершину блаженства. Он даже запел от избытка чувств, но…

– Ты закончил?

Тихий вопрос, медным гонгом прозвучавший над самым ухом, заставил толстого господина в ужасе подпрыгнуть на месте.

– Damn![100] – взвизгнул он тонким голосом, но жестокий удар в солнечное сплетение тут же лишил его возможности не только кричать, но и дышать!

– Главное, штаны завязал! – рассудительно произнес Афанасий, оттаскивая обмякшее тело толстяка подальше от двери. – Посиди пока.

Узкая полоска света пробивалась сквозь неплотно прикрытую толстяком дверь. Вероятно, в помещении находился кто-то еще. Монах, подкравшись, заглянул внутрь. Когда того требовали обстоятельства, Афанасий мог быть текучим, как вода, и прозрачным, как воздух. Короткого мига ему с избытком хватило, чтобы охватить всю комнату одним взглядом.

Тайник за дверью был близнецом того помещения, с которого Афанасий начал свой путь по подземелью. Разница была только в наличии глубокой ниши, размерами сопоставимой с небольшой комнатой. В проем между нишей и комнатой по чьей-то неведомой прихоти были вделаны мощные железные крюки, назначение которых было неясным. У двери стояли два больших заколоченных ящика и запечатанный бочонок, похожий на пороховой. Афанасий тут же прикинул, что если его догадка верна, то пороха там было не меньше чем на два с половиной пуда! Вполне достаточно, чтобы превратить подземный ход в глухой завал из груды битого кирпича. Взгляд монаха высмотрел за столом, наскоро сделанным из перевернутой бочки-сороковки и нескольких струганых досок, тюки плотно свернутой материи и десяток стеклянных четушек[101]

с краской, предназначение которых еще предстояло выяснить.

Над столом склонился человек, изучавший какие-то чертежи. Шурша документами, он перекладывал их с места на место, не обращая внимания на происходящее вокруг. Впрочем, вероятно, по его мнению, вокруг ничего и не происходило, разве только напарник задерживался, что, конечно, раздражало. Не дождавшись, иностранец сердито крикнул, не поднимая головы от бумаг:

– Thomas! Move your ass![102]

Ответа не последовало. Неодобрительно покачав головой, англичанин нехотя направился к входной двери.

– I can’t see for shit[103]

, – произнес он, с опаской выглянув в мрачный коридор. – Don’t fuck with me! Fat-assed fool[104].

И опять ответом была одна тишина. Ворча себе под нос, сердитый джентльмен стал подыскивать предмет, с которым было бы не страшно выйти из хорошо освещенной комнаты в темное подземелье. На беду, поиски завели его за ящики у входа, где в это время прятался Афанасий.

– Who are you?[105] – удивился англичанин.

На этот раз ответ был мгновенный. Удар кулаком-кувалдой пришелся в незащищенный подбородок. Бедолага, так и не успевший сообразить, что происходит, подлетел вверх на добрый фут и рухнул на пол в состоянии, которое на его родине уже тогда называли глубоким нокаутом!

– Что сегодня не так? – ворчал Афанасий, оттаскивая очередное тело за угол. – Одна суета!

Вернувшись, он без раздумий направился к вороху документов и чертежей, лежащих на столе. Лично для него эти бумаги казались бесполезным трофеем, пригодным разве что для нужного чулана. Планы и карты он читать не умел, а все документы были написаны на иностранном языке, знанием которого монах также похвастаться не мог. Но старался он не для себя.

– Возьму с собой, – решил Афанасий, засовывая бумаги за пазуху, – брату отнесу, авось разберется!

Осмотревшись, он сокрушенно крякнул. Пора было уходить. Уходить, не выяснив смысла крюков в стене, значения рулонов сукна и краски, не узнав, что лежит в заколоченных ящиках и цели нахождения в подвале бочонка пороха, учитывая, сколько бед мог натворить он в неумелых, а еще страшнее – умелых руках. Жаль было оставлять вопросы без ответов, но находиться в подземелье становилось опасно.