Тайный код Кёнигсберга

Здание КТИ, бывшего Земельного суда. 1967 год

У Вальтера Шварца прошел холодок по спине. Смутные предчувствия стали бередить ему душу. Придя на многочасовое совещание, он рассчитывал, что вскоре кто-либо позвонит Клуге и сообщит о том, что фюрер мертв, а власть в стране сосредотачивается в руках военных. Или неожиданно вбежит секретарша и скажет, что по радио передают важное правительственное сообщение. Но ничего этого не происходило. А все было как раз наоборот: за окном наблюдалось интенсивное движение полицейских и эсэсовцев, а в здании было все спокойно. Что-то все-таки явно случилось, но, похоже, совсем не то, что задумали заговорщики.

Шварц еле досидел до конца совещания, так и не поняв, о чем же на нем шла речь. Хорошо еще, что к нему не оказалось никаких вопросов, а то он не смог бы ответить ни на один из них.

На улицу Вальтер Шварц вышел вместе со старшим советником Герлахом, который направлялся в сторону Королевского замка. По дороге Герлах несколько раз пытался заговорить с Шварцем, что-то пытаясь обсудить с ним, но тот несколько раз ответил совершенно невпопад, и Герлах, сухо попрощавшись, отстал.

У входа в здание Штадтхауса, где располагался кабинет Шварца, почему-то стояла кучка полицейских и раскрашенный в болотно-зеленые маскировочные цвета автобус.

«Что они здесь делают? – подумал Шварц. – Уж не по мою ли душу?»

Но полицейские, что-то оживленно обсуждающие, не обратили никакого внимания на Шварца. Он поднялся на четвертый этаж и подошел к двери своего кабинета. В щель кем-то из сослуживцев был заложен перегнутый вдвое листок бумаги.

«Г-н Шварц! Звонил Ваш племянник и просил передать, что он уехал на взморье», – прочитал Шварц записку, оставленную ему, по-видимому, Лизелоттой, секретарем начальника отдела.

«Какое взморье? Чего ради он уехал? Ведь мы договаривались еще сегодня созвониться. Тем более что еще неясно, что происходит в Берлине», – пронеслось в мозгу Шварца.

Открыв дверь кабинета, советник услышал голос диктора радиостанции «Рейхсзендер»[80]

, раздающийся из динамика. Сообщение повергло Шварца в ужас. Он услышал лишь последние фразы, однако все понял:

«…но провидение спасло фюрера. Войсковые подразделения и силы полиции наводят порядок. Предате ли и изменники понесут заслуженное наказание. Мы передавали специальное сообщение».

Сразу после этого заиграли бравурные марши.

Шварц тяжело опустился в кресло. Все пропало! Заговор провалился. Теперь обезумевший от ярости Гитлер расправится со всеми, кто хоть каким-то образом связан с покушением. Только сейчас советник понял, чем объяснялись суета у здания полицай-президиума, появление усиленных полицейских нарядов на улицах. Теперь оставалось только одно – ждать ареста.

Но, может быть, все еще образуется? Почему он обязательно должен быть арестован. Он практически ничего не предпринимал против режима. Только несколько раз встречался в магазинчике у Арнольда Бистрика с бывшим обер-бургомистром Гёрделером и его братом. О чем говорили? Да о том, о чем говорят все немцы: что война страшным бременем легла на плечи немецкого народа, что надо кончать с ней, что должны найтись честные и умные люди, патриоты Германии, которые положат конец всему этому безумию. Но это – лишь разговоры. Он, Шварц ничего не сделал такого, чтобы его можно было бы назвать предателем или путчистом.

Все это пронеслось в голове Шварца. Еще не будучи обвиненным, он уже пытался оправдать себя, лихорадочно подбирая варианты защиты: «Я честно служил, отдавая все силы работе. Никто не может меня упрекнуть в том, что я саботировал или плохо выполнял какие-то указания начальства и партийного руководства. Ну и что, что я не был членом НСДАП? Я сочувствовал движению. У меня даже есть благодарственное письмо от гаулейтера Коха, которое я получил по завершении проекта архитектурной планировки центра Кёнигсберга…»

Шварц выдвинул ящик стола.

«Где же это письмо? Оно лежало же здесь, в синей папке с тиснением».

Советник лихорадочно стал перебирать бумаги, сложенные в ящиках стола. Как будто письмо гаулейтера могло стать охранной грамотой, которая спасет его от надвигающейся беды. Руки Шварца дрожали. Он стал выкладывать на письменный стол папки, конверты, тетради. Письма нигде не было.

Ориентировка гестапо по розыску Гёрделера

«Куда же я его дел?» Отчаяние охватило советника. Он еще раз стал перебирать служебные бумаги. И тут наткнулся на сложенный в четверть листок бумаги. Он похолодел. Еще не развернув листок, Шварц знал, что в нем.

Это была записка советника Раабе, в которой тот на очередной встрече у часовщика набросал перечень первоочередных действий после устранения Гитлера, которые надо было бы осуществить в Кёнигсберге.

«1. Занять “Рейхсзендер” и узел связи I военного округа.

Арестовать Коха и Бетке[81].

В полицай-президиуме – обергруппенфюрер Ян[82] (арест), д-р Бём[83] (арест), сотрудники отделов гестапо 3, 4, 5 и «Н» (арест).