Тайный сообщник

Его лицо было непроницаемо: он не улыбался, не хмурился, не выказывал никаких чувств – просто смотрел им прямо в глаза. Потом, прежде чем кто-то из них успел вымолвить хоть слово в ответ, он вышел в коридор. Дверь за ним захлопнулась. Он исчез.

– Он собирается выйти на лужайку. Так он сказал, – заикаясь, дрожащим голосом повторил Мортимер.

Миссис Берли высвободилась из его объятий и теперь молча стояла возле стола, полуоткрыв рот и вперив бессмысленный взор в пустоту. Она вновь ощутила какую-то перемену в комнате – казалось, что-то ушло из нее безвозвратно… Мортимер смотрел на кузину, не зная, что сказать или сделать. Ему вдруг пришло в голову, что он видит перед собой лицо утопленницы. Какая-то преграда, неосязаемая, но почти зримая, неожиданно возникла в разделявшем их узком пространстве. Что-то определенно закончилось прямо здесь и сейчас, у них на глазах. Преграда между ними становилась все выше и теснее, и слова Нэнси доносились сквозь нее все глуше.

– Гарри. Ты видел? Ты заметил?

– Ты это о чем? – сухо спросил он. Он пытался вызвать в себе гнев или презрение, но у него странным образом перехватило дыхание.

– Гарри, он изменился. Глаза, волосы… – Она смертельно побледнела. – Даже черты лица…

– Какого черта ты городишь? Возьми себя в руки.

Мортимер увидел, что она дрожит всем телом. Нэнси ухватилась за край стола, чтобы не упасть. У юноши тоже подкашивались колени. Он сурово посмотрел на нее.

– Он изменился, Гарри… изменился.

Ее исполненный ужаса шепот вонзался в него как нож – ибо ее слова были правдой. Он тоже заметил нечто необычное в облике Берли. Однако даже сейчас они слышали, как он спускается по голым ступенькам лестницы; шаги стихли, когда он пересекал холл. Затем грохнула наружная дверь, и слабое эхо этого удара достигло комнаты, в которой они находились.

Неуверенной походкой молодой человек приблизился к Нэнси.

– Дорогая, ради бога… все это сущий вздор. Не изводи себя. Я все с ним улажу… это целиком моя вина. – По ее лицу Мортимер догадался: она его не понимает, он говорит совсем не то, что нужно. Ее мысли витали где-то далеко. – С ним все в порядке. Он сейчас на лужайке, – торопливо продолжил моряк – и осекся, заметив, что от ужаса, парализовавшего сознание Нэнси, ее лицо побелело как полотно.

– Это вообще был не Джон! – выкрикнула она, охваченная горем и страхом, и ринулась к окну. Мортимер устремился следом. К его огромному облегчению, внизу четко вырисовывалась человеческая фигура. Это был Джон Берли. В робком рассветном сумраке они наблюдали, как он пересекает лужайку, удаляясь от дома. Потом он скрылся из виду.

– Вот он! Убедилась? – ободряюще прошептал Мортимер. – Он вернется через.

И тут его резко прервал стук в соседней комнате, еще более тяжелый и громкий, чем прежде. Миссис Берли, испустив жалобный вопль, упала ему на руки. Он чудом успел подхватить ее – поскольку сам оцепенел от необъяснимого ужаса и стал беспомощен, как ребенок.

– Дорогая, дорогая моя… о боже! – Мортимер склонился над нею и, совершенно потерянный, принялся неистово целовать ее лицо.

– Гарри! Джек!.. О господи! – надрывно стенала она. – Он принял облик Джона. Он обманул нас… чтобы дать ему время. И Джон сделал это.

Внезапно Нэнси рывком села.

– Иди, – велела она, указав на комнату за стеной, после чего безжизненно обмякла, повиснув у него на руках.

Мортимер перенес бесчувственное тело кузины на стул, а потом вбежал в соседнюю комнату, где его фонарик высветил труп ее мужа, свисавший со стенного кронштейна. Он перерезал веревку всего на пять минут позже, чем следовало.

1919/1921

Уильям Джеймс Уинтл

1861–1934

Призрак в «Синем драконе»

Синий дракон» был одним из старейших и почитался одним из лучших отелей в Солтминстере, а это говорило о многом. Задолго до того, как Солтминстер сделался известным морским курортом, задолго до того, как у отдыхающих появилась привычка отправляться к морю на каникулы или чтобы поправить здоровье, – задолго до всего этого в Солтминстере, старинном рыночном городке, кипела жизнь и он мог похвалиться многочисленными и достойными трактирами. В последние годы, чтобы обеспечить нужды приезжающих, там стали появляться и новые заведения. Они именовали себя отелями, а потому и старым гостиницам, дабы не отставать, тоже пришлось взять себе это более звучное имя.

Но хотя «Синий дракон» теперь и звался отелем и процветал больше, чем когда-либо, само место с годами почти не изменилось: оно оставалось восхитительно старомодным, и старинное убранство в комнатах сохранялось, как и традиционная английская стряпня. Тщетно искали бы вы там иноземные диковинки и новшества. Французским поварам и немецким официантам вход был заказан, и в том числе поэтому «Синий дракон» по-прежнему пользовался почтенной репутацией. Тем, кто хотел там погостить, следовало бронировать номера заранее.