Талисман

– Если не считать призраков, – пробормотал Джек. Ему показалось, что он услышал шаги, и мальчик быстро обернулся. Ничего и никого. Только рельсы на сколько хватает глаз.

– Точно, если не считать призраков, – согласился Ричард. – И я спросил: «Это что-то ценное, папа?» «Ценнее быть не может», – ответил он. «Тогда какой-нибудь бродяга может залезть туда и украсть эту вещь», – заметил я. Мне не хотелось развивать эту тему, но я не хотел, чтобы он заснул. Не хотел оставаться в ночи наедине с завываниями ветра и скрипом этих флюгеров. Отец рассмеялся, и я услышал звон: он налил себе в стакан бурбона из бутылки, которая стояла на полу. «Никому его не украсть, Рич, – ответил он. – И если какой-нибудь торчок заберется в «Эджинкорт», он увидит такое, чего никогда не видел раньше. – Отец выпил, и по голосу чувствовалось, что он засыпает. – Во всем мире есть только один человек, который может прикоснуться к этой вещи, но он никогда к ней не приблизится, Рич. Это я могу тебе гарантировать. Интересует меня только одно: такой ли он там, как здесь? Вещь эта не меняется… насколько я могу судить, не меняется. Я бы хотел заполучить ее, но не буду даже пытаться, во всяком случае, сейчас, а может, и никогда не буду. Я бы многого с ней достиг, будь уверен! Но в целом, думаю, оно к лучшему, если вещь эта останется там, где она сейчас». Я тоже начал засыпать, но спросил, о чем именно он говорит.

– И что он ответил? – спросил Джек с пересохшим ртом.

– Он назвал эту вещь… – Ричард запнулся, задумчиво хмурясь. – Он назвал ее «осью всех существующих миров». Потом рассмеялся. И назвал по-другому. Тебе это название не понравится.

– Какое?

– Ты разозлишься.

– Давай, Ричард, не томи.

– Он назвал это… ну… он назвал это «блажью Фила Сойера».

Но название вызвало у Джека не злость, а жаркое, головокружительное волнение. Значит, речь шла о нем, о Талисмане. Ось всех существующих миров. Скольких миров? Это знал только Бог. Америка, Долины, гипотетические Долины долин – и так далее, и так далее, как бесконечные полосы, бегущие по вывеске парикмахера[37]. Вселенная миров, макрокосм миров, и во всех мирах есть только одно общее, объединяющая сила, конечно же, добрая сила, но во всех мирах заточенная в злом месте. Талисман – ось всех существующих миров. И одновременно блажь Фила Сойера?

Вероятно, да. Блажь Фила… блажь Джека… Моргана Слоута… Гарденера… и надежда обеих королев.

– Это больше чем двойники, – прошептал Джек.

Ричард уже шагал впереди, старательно устремив глаза на подгнившие шпалы. Теперь он нервно посмотрел на Джека.

– Это больше чем двойники, потому что миров больше двух. Тройни, четверни… кто знает? Морган Слоут здесь, Морган из Орриса там, может, Морган, герцог Азраилский, где-то еще. Но он никогда не входил в отель!

– Я не знаю, о чем ты говоришь. – В голосе Ричарда слышалась покорность. Но я уверен, тебя все это не остановит, говорил тон Ричарда. Ты пойдешь дальше, прямиком в безумие. Все на борт, пункт назначения – Сибрук-Айленд!

– Он не может войти в отель. В этом все дело, Морган из Калифорнии не может. И знаешь почему? Потому что Морган из Орриса не может. А Морган из Орриса не может, потому что не может Морган из

Калифорнии. Если один из них не может войти в свою версию черного отеля, тогда не может и другой. Ты понимаешь?

– Нет.

Джек, опьяненный открытием, не слышал.

– Два Моргана или несколько десятков – значения это не имеет. Две Лили или несколько десятков… десятки королев в десятках миров, Ричард, подумай об этом! Какая же путаница в голове! Десятки черных отелей… только в некоторых мирах это может быть черный парк развлечений… черная стоянка для трейлеров… Но, Ричард…

Он остановился, развернул Ричарда за плечи, всмотрелся в него, сверкая глазами. Ричард в первое мгновение попытался вырваться, но тут же застыл, зачарованный яростной красотой лица Джека. Внезапно, на короткий миг, он поверил, что все возможно. Внезапно, на короткий миг, почувствовал себя исцеленным.

– Что? – прошептал он.

– Некоторые вещи – исключение. Некоторые люди – исключение. Они… ну… в единственном экземпляре. Иначе и не скажешь. Они… как Талисман. Единственный. Я. Я единственный. У меня был двойник, но он умер. Не только в Долинах, но и во всех мирах, кроме этого. Я это знаю… чувствую. И мой отец тоже знал. Думаю, потому и прозвал меня Странником Джеком. Когда я здесь, я не там. Когда там – я не здесь. Ричард, та же история и с тобой.

Ричард смотрел на него, лишившись дара речи.

– Ты не помнишь, твоя крыша тогда была в отъезде, но Андерс сказал, что у Моргана из Орриса тоже был сын, Раштон. Ты знаешь, кем он был?

– Да, – прошептал Ричард. Он по-прежнему не мог отвести взгляда от глаз Джека. – Моим двойником.