Талисман

— По какому еще праву?

— Не спорь с Никой, Муонг, — жестко произнес Ютен. — Она поступает так, как должно. Если ее внутренний голос противится решению, желательному для меня, следовательно, я должен смириться и принять это как знак судьбы.

Подобное смирение было убедительнее любых доказательств.

Девушка заколебалась еще больше. В действительности, если говорить о внутреннем голосе, ныне она бы предпочла вручить камею графу и покончить со всем этим.

— Мы разрешим спор друг с другом и… с самими собой, — Ютен проницательно посмотрел на Нику, его черные дарфарские глаза завораживали, — но не сегодня. Нам некуда торопиться. Оставим! Эльбер, с Никой мы неплохо знакомы, а вот о тебе мне судить труднее. Мы видели образ Белого Воина, но не ведали, кто ты? Да, наша встреча поразительна! Кровь моей прародительницы попала на европейскую землю и дала плоды. А ты, должно быть, оставил после себя в Дарфаре таких же необычных людей, каким кажусь я в Румынии. Так сбывается пророчество о смешении народов, и я рад этому. Ну, друзья мои, что же дальше? Вы видели повсюду нескончаемую войну, огонь, злобу, мор и голод. Я не лицезрел это воочию, бури нынче обходят Асингалек стороной, но явно: конец близок…

«О чем он?» — насторожилась Ника.

— Впрочем… Эльбер, кем ты себя считаешь? — граф внезапно сменил тему.

— Я — актер и гладиатор, — ответил англичанин.

— А воин, охотник и все прочее — уже потом?

— Да.

Ютен остался доволен ответом.

— Хорошо, когда для человека не секрет, кто он. Ты заинтересовался моей коллекцией. Что нам мешает прямо сейчас взглянуть на нее? Вперед!

— Приглашение касается и меня? — поинтересовалась Ника.

— Безусловно.

Одна из верхних комнат замка была отведена под хранилище.

Осмотревшись, девушка увидела множество египетских и дарфарских амулетов, украшений, статуэток и масок, изображавших различные божества и духов. Граф с наслаждением в подробностях пересказывал историю каждого предмета, и воительница скоро почувствовала усталость. Кроме того, Нике никак не удавалось избавиться от ощущения нарастающей тревоги, словно она попала в логово неизвестного зверя, который отсутствовал, но должен был с минуты на минуту появиться…

— По-моему, тебе, Ника, тут неуютно, — заметил Ютен.

— Душно, — отговорилась девушка. — А так ничего.

— Если хочешь, отдохни. Это помещение будет в твоем распоряжении в любой миг, стоит тебе только пожелать сюда вернуться.

— А я могу еще задержаться? — с надеждой спросил Эльбер и, разумеется, получил разрешение.

С Никой на самом деле творилось что-то неладное: она едва держалась на ногах, голова раскалывалась от боли. Фигурки богов и маски двоились в глазах и, чудилось, строили немыслимые рожи, пялясь на нее выпуклыми обсидиановыми очами. Ей хотелось немедленно вырваться из хранилища и бежать от него подальше.

Девушка удалилась.

Добравшись до покоев, она рухнула в постель, широкую, но казавшуюся маленькой в очень просторной и прохладной комнате, и проспала до утра, судорожно сжимая в руке камею Элгона, точно та могла ее защитить.

Эльбер, напротив, до рассвета не сомкнул глаз, очарованный собранием Ютена, и граф оценил его внимание.

— Женщине трудно вместить тайную силу моей сокровищницы, ее не каждый способен выдержать, — объяснил он. — Но ты — другое дело. Актер и гладиатор… пожалуй. Но не только. Ты сам себя до конца еще не изведал.

— В племени Мбонго я научился делать украшения из дерева и кости, — сказал англичанин, не в состоянии оторваться от сокровищ Ютена и пропустив последние слова графа мимо ушей. — Я не маг, и в них не было того, что ты называешь силой, просто это красиво…

— Да, ты не маг. Ты нечто гораздо большее, — отозвался Ютен. — Я с почтением отношусь к Нике, но славно, что она сейчас нас не слышит, — граф подошел к двери и запер ее изнутри. — Наверное, ты полагаешь, что камея, которую вы принесли из Элментейта, и есть тот самый талисман, за коим я отправил девушку? И в этом кусочке древнего камня заключена надежда на спасение мира?

— А как же иначе? Я сам видел город Сына Света, открывшийся перед Никой в гробнице Ваофула.

— Но ты не входил в этот город. Вы только стояли у порога. Ты созерцал чудо, но не ведаешь, какое именно. Второй Элментейт — это город-убежище. Кое-где на земле существуют подобные особые места, неуязвимые в эпоху разгула сил зла. В них могут укрываться избранные, чтобы затем положить начало новому бытию. Есть, например, гора в Китае и тот самый Дом Тысячи Светильников, о котором я уже упоминал. Туда не отважился проникнуть ни один завоеватель, даже когда все окрестные храмы были осквернены и разграблены. Речь идет об одном из таких убежищ. Тебе все понятно?

— Не совсем. Как возникают эти убежища? И кто такие избранные?