Там, на той стороне

— Глеф, а у вас есть спички? Он почему-то называл его на вы и дело было не в уважении, а скорее в том, что последний был не совсем человеком. Хотя, возможно, это могло звучать грубо.

— Спички?

— Ну, огонь! — пояснил Натан.

— Огонь нам давал староста. Как-то раз я втайне от него поджег сухую траву от восходящего солнца, так за это мне и досталось прилично

Он почесал бок.

Ни того ни другого здесь не было.

Натан пожевал кончик бумаги губами и проговорил:

— Скажите Глеф, это место, оно и правда существует?

Тот глянул на него так, словно увидел безумца.

— Ты, верно, шутишь, да? — он засмеялся. — Шутишь!

Затем, он вдруг заулыбался и изо рта показались мелкие острые зубы.

— Теперь и мне страсть как гор-травы охота. Рассмешил ты меня. Только вот где нам добыть-то этот, огонь.

Он произнес слово огонь так, будто это было обращение к живому существу. Глеф поискал глазами по сторонам, затем потрогал себя за пояс, карманы штанов и поднял руки, коснувшись лица. Он стал улыбаться еще шире, так широко, что Натану стало не по себе и принялся стирать знаки и фигуры, с разрисованного лица.

— Магия! — проговорил с радостью. — Как же я мог забыть, ну конечно!

Пыльца или краска, которой были нанесены эти причудливые знаки, стирались крайне сложно. Глеф с усердием скоблил по лицу острыми ногтями, при этом оставаясь спокойным. Он словно их чувствовал, так ловко обходясь без собственного отражения.

Когда последний рисунок покинул лицо, Глеф с наслаждением вытянул руки в стороны, будто потягиваясь.

— Как же давно я не делал ничего такого. — затем добавил потише: — в нашей деревни за такое бы мне давно снесли котелок.

Он щелкнул пальцами и из указательного посыпались искры. Он проделывал это до тех пор, пока ровный синий огонек пламени не загорелся прямо из мозолистой руки. Кажется, огонь не причинял ему никакого вреда.

— Работает! — торжественно заявил Глеф. — А я уж думал, что разучился.

—Как тебе удалось провернуть этого фокус? — спросил с удивлением Натан.

— Ты убил старосту одной песней и спрашиваешь, как я сотворил пламя? Ты и взаправду чудной Натан из Ню-Йоко! Или тебя и этому не учили?

Натан не ответил. За кажущейся с первого взгляда простотой Глефа, скрывалась хитрая и далеко не глупая личность.

Натан поднес сигарету к пальцу Глефа и втянул воздух через набитую табаком скрученную бумагу. Она раскраснелась и одарила Натана легким покалыванием языка.

— Ну как? — спросил Глеф, который в это время набивал трубку гор-травой.

— В Нью-Йорке, ты бы заработал на ней кучу денег.

Глеф затянулся и загадочно улыбнулся. Он вряд ли знал, что такое деньги.

На небе стали появляться первые звезды. Отсюда они казались ближе и намного ярче чем… чем где?

Возможно ли такое, что на эти же самые звезды он смотрел с окон своей квартиры на Тридцать четвертой улице?

Ноги его гудели от непрерывной ходьбы, а спину ломило. Он уже свыкся с той мыслью, что ему приходится расхаживать в оранжевом комбинезоне испачканным кровью и останками того, что какая-то немыслимая сила исходящая от него уничтожила самым жестоким образом.

— Это было не самое страшное, — сказал он себе.

Он знал только одну истину, которая поможет ему выбраться. Нужно идти вперед. Не смотря на весь ужас и удивление, которое накатывает каждый раз, как он оборачивается назад.

Идти вперед чтобы выжить. Или жить чтобы идти. Он должен это запомнить.

Глеф глянул вдаль и с удивлением посмотрел на Натана, а затем снова посмотрел туда, где он увидел что-то такое, отчего его глаза прямо-таки засветились из-под закрытого лицом капюшона.

— Разрази меня Сирт! — воскликнул он. — Я вижу вдалеке огни! Ты видишь огни, Натан из Ню-Йоко?

Натан сощурил глаза и заметил, или ему так показалось, маяки света, плавающие по горизонту. Они были еще не совсем четкие, но они были. Дорога, извиваясь и исчезая на спусках и подъемах вела прямо к ним.

— Что-то мне подсказывает, что это город, — произнес Натан

— Да быть того не может! Последний оставшийся город, который был в самых низинах темных земель, опустел много циклов назад. Хворь или что, кто его знает. А это скорее поселение или что-то вроде нашей деревни.

Огни исчезли, как только дорога пошла вниз. Натан старался ускориться, но ноги уже отказывались слушаться. Теперь они шли в гору, медленно согнувшись слегка вперед. Даже тот сверток, что он нес с собой завязав на поясе, беспощадно давил к земле.

Молчание нарушил Глеф. Он тяжело вздохнул и произнес:

— Жаль, собаку потерял. Хороший пес. Умный. Не раз меня из беды выручал.

Последний раз Натан видел ее слизывающую кровь с мертвого тела. Эта дворняга выглядела так, будто попала в газонокосилку.

— Ты не дал своему псу кличку? — спросил Натан. Он все же пришел к выводу, что обращаться к Глефу на «вы», странно.

— А разве надо?

— Ладно, — заключил Натан. — Как ты тогда собрался ее искать?

— Не знаю. Она прежде никуда не сбегала.

И снова молчание.

Он хотел спросить что-то еще… вернее, у него было много вопросов, но каждый раз Глеф лишь удивлялся тому, что Натан ничего не знает о мире.