Танец воров

Она пообещала, что сегодня вечером меня поселят в покоях, а утром дадут подписать бумаги. И тогда я смогу уйти. Я получу от них вести через несколько недель. Для облегчения связи будут доставлены вальспреи и человек, их обучающий. Пока же меня обеспечат припасами для поездки домой и сопровождением, если оно понадобится.

– Ты свободен. Можешь идти.

Идти? Просто выйти за дверь и не оглядываться? Я посмотрел на Кази. Она превратилась в неподвижного солдата. Ее взгляд устремился на пустую стену; руки сжались в кулаки. Я только что получил все, о чем мечтал отец, о чем мечтали поколения Белленджеров – признание королевств, которое узаконит нашу власть раз и навсегда. Мы станем признанной нацией. И все же я стоял на месте, не в силах уйти. Я должен был чувствовать легкость от победы, но вместо этого меня тянуло на дно тяжелым грузом.

Я оглянулся на королеву.

– Благодарю.

Я знал, что меня отпустили, но все равно стоял на месте. Королева странно посмотрела на меня, будто заметила нерешительность. Потом перевела взгляд на Кази, затем снова на меня. Ее глаза насторожились.

– А если подумать, – протянула королева, – было бы верхом глупости заключать сделку с бандой разбойников. Я не уверена, что могу доверять тебе, Джейс Белленджер. Ты можешь вернуться к старым, беззаконным методам. Что скажешь, король Джексон?

Тот изумленно посмотрел на жену, а затем ответил:

– Полностью согласен. – Он приблизился к королеве и неодобрительно покачал головой. – Я не доверяю ему. Посмотри на его ухмылку. Не думаю, что его можно отпускать.

Неужели это и был тот самый подвох? В моей груди разразился шторм.

– Что…

– Хотя я могла бы послать доверенного представителя, чтобы он присматривал за тобой, – предложила королева. – Что-то вроде посла. Что думаешь, патри? Мне стоит тебе доверять?

Я уставился на нее в ошеломлении, но вдруг увидел блеск… блеск в ее глазах.

И тогда понял, что она делала.

Глава шестьдесят первая. Кази

Королева не давала обещаний. Она внимательно слушала все, что я говорила, а я тем временем наблюдала за изменениями в ее лице. Иногда я видела гнев, удивление, растерянность, а иногда – печаль. Может, я просто замечала себя в ее глазах? Я придерживалась фактов, рассказывала только то, что касалось королевств и моих наблюдений. Я не говорила о нас с Джейсом, потому что на эту историю ушла бы целая жизнь.

Когда я закончила, она сказала, что обдумает мои слова, включая то, о чем я просила. Но она должна сама увидеть пленника, поговорить с ним, посмотреть ему в глаза, понять, кто он на самом деле. Только тогда она обещала принять решение. И все же она ускорила процесс, немедленно вызвав его в приемный зал.

Я следовала за королевой, пока она шла в зал, чтобы обратиться к Джейсу, но перед самым входом остановилась и прижалась к стене. Я не могла войти. Не могла встретиться с ним лицом к лицу. Я слышала его гневные крики, эхом разносящиеся по коридору, его обиду, горечь. Кое-что я могла попытаться исправить, но некоторые вещи будут разрушены навсегда.

– Казимира, – позвала королева, – ты об этом пленнике рассказывала?

У меня не было иного выбора, кроме как войти. Я оттолкнулась от стены и создала уверенность там, где ее не было, превратив ужас и сожаление в один шаг, а затем в другой. Я снова пыталась себя обмануть, что смогу это сделать. «Жонглируй, Кази. Уходи». Вот только жонглировать было нечем, а уходить – некуда.

– Да, ваше величество. Это он.

Я уставилась на дальнюю стену, прислушиваясь к обвинениям, ожидая. Казалось, огромные руки давили мне на плечи, а каждая косточка вот-вот треснет от напряжения. Я не знала, сколько смогу выдержать, но всего через несколько минут я поняла. Услышала это в ее голосе. Он был твердым, знакомым, тем, который я впервые услышала шесть лет назад, когда плюнула ей в лицо. «Отведи ее в Санктум». В тот раз я не заметила сострадания, потому что была слишком напугана, слишком рассержена. Но сейчас я ясно уловила его, и мне стало интересно, не было ли это одной из тех вещей, которые воспринимаются лишь с расстояния.

Я внимательно наблюдала за ней, пока она слушала историю Белленджеров, оценивая и интерпретируя каждое движение. Я знала, что она слышала гордость в его словах, отмечала решимость и возложенную на его плечи ответственность. Она видела в Джейсе все то, что и я, – то, кем он был на самом деле, и то, кем он мог стать.

Все шло хорошо, даже лучше, чем я могла надеяться. Дозор Тора все-таки признают первым королевством. Я рискнула и посмотрела на Джейса. Он уезжал. Он возвращался домой. Он обрел то, чего я хотела, на что надеялась. Он нужен Хеллсмаусу, нужен своей семье. Но потом Джейс посмотрел на меня, и мой разум превратился в бурю. Воспоминания закружились, и я увидела, как они уносились прочь, за пределы моей досягаемости.

И вдруг дорога резко свернула. Все вышло из-под контроля. Буря разразилась посреди зала. Моя голова раскалывалась, пытаясь понять, когда все пошло не так.