Танго на цыпочках

Не знаю, что пообещал Олег Петрович пообещал Витольду, но, видно, что-то очень серьезное. Если мой брат согласился не просто принять тебя, но и стать тебе отцом. В свидетельстве о рождении в графе "отец" стоит имя Витольда — мне показали документ. Матерью же записали совершенно незнакомую мне женщину, которая умерла во время родов вместе с ребенком. Так сказал Олег Петрович, а у меня нет оснований не доверять ему. Спустя две недели после родов мы уехали. Вспоминаю свою жизнь и понимаю, что мне больше нечего рассказать тебе. Азия, Африка, Европа и даже Америка — Олег Петрович был на хорошем счету — все они одинаково унылы, везде я чувствовала себя пленницей, обманщицей, выкупившей собственную беззаботную жизнь за чужое счастье.

Мне безумно хотелось увидеться с тобой, обнять, рассказать правду, забрать к себе, но… Супруг и брат были против. Олег Петрович уговаривал забыть о тебе, говорил, что с тобой все в порядке, что ты ни в чем не нуждаешься, что мое появление приведет тебя в ужас, ведь тебе сказали, будто я умерла. А Витольд, когда я приехала и потребовала отдать ребенка, просто пригрозил, что вызовет милицию. По документам он — отец, а я… я — никто.

Вместо милиции брат позвонил Олег Петровичу.

Не виню их, они не хотели зла ни мне, ни тебе, они пытались в мету собственных сил исправить зло, сотворенное мной же, а моя боль — это и есть мое наказание, положенное господом".

А моя боль? Мои обиды? Мои страхи — это что, мое наказание? Но я-то ни в чем не виновата. Мне так хотелось заслужить любовь отца, который относился ко мне со странным равнодушием, граничащим с брезгливостью, а теперь оказывается, что отец — вовсе не отец. А дядя, и меня ему всучили силой. Какая уж тут любовь.

В письме оставалось еще два листа, сумею ли я дочитать их? Сумею, раз уж начала, то сумею.

Я долго мучилась, но, однажды в Италии случайно зашла в храм. Это был крошечный, бедный костел, пыльный, старый, больной, но в то же время удивительно светлый. Именно там я обрела Бога и покой. Именно там поняла, что не надо стремится к невозможному, что испытания, которые Господь посылает чадам своим, делают их сильнее. Вера не просто помогла мне примириться с реальностью, она наполнила мою жизнь смыслом. Я была почти счастлива.

Сегодня, перелистывая страницы прошлого, понимаю, что многое можно было бы сделать иначе, что я была слаба и беспомощна, и слабость моя много боли причинила близким людям. Надеюсь, ты счастлива. Витольд — хороший человек, временами чересчур серьезный, суровый, нетерпимый к чужим недостаткам, но он талантлив и умен. Я очень надеюсь, что у вас все в порядке.

У меня, кроме тебя и Марека, других детей нет. Марек — это сын Олега Петровича, его мать умерла, когда бедному мальчику не было и двух годиков. Сначала он воспринял мое появление в штыки, да и я, занятая собственными проблемами, не уделяла Мареку внимания. Но постепенно он стал для меня родным, пусть даже в силу небольшой разницы — всего-то восемь лет — в возрасте, я не имею права считаться ему матерью, но ведь родство не обязательно должно быть кровным. У нас с Мареком единство мыслей, единство душ. Он — замечательный, увидишь сама.

После смерти Олега Петровича мы остались вдвоем, Марек был внимателен ко мне, как к родной матери, именно благодаря его таланту и работоспособности фирма, основанная моим супругом, продолжает работать. Так уж вышло, что формально хозяйкой имущества являюсь я, фактически все, что принадлежит мне на бумаге, создано Олегом Петровичем. Единственная вещь, на которую я могу предъявить права, — это дом на Лисьем острове. Он мой, от фундамента до крыши. Вот увидишь, насколько особенное это место. С ним связано огромное количество легенд, одни рассказывают про жестокого князя, который обрек свою возлюбленную на смерть, и оборотня, что защитил девушку и убил князя. Другие тоже упоминают оборотня, убийцу, вырезавшего весь род Камушевских…»

Стоп, я ведь, кажется, слышала нечто в этом духе. Отец рассказывал. Не мне — со мной он разговаривал очень редко, и теперь понимаю почему, рассказывал Ларе, а я услышала случайно. История, похожая на страшную сказку, понравилась мне до безумия, оборотень, истребляющий представителей древнего, славного рода, бедный, но честный следователь, которому удалось выследить жуткую тварь, красивая княжна, сумевшая переступить через предрассудки и отдать руку, сердце и славное имя спасителю. Жаль, что подробностей не помню.

«В свое время Витольд много времени уделял этим легендам, пытаясь отделить ложь от правды, увенчались ли его старания успехом — не знаю. Для меня этот остров, этот дом — единственная ниточка, связывающая меня с семьей, с тобой. Витольд говорил, будто на острове спрятан клад. Не ищи его, не надо, он не принесет ничего, кроме зла. Если в легендах имеется хотя бы малая толика правды, сокровища Богуслава прокляты. Пусть золото спокойно лежит в земле. Правда, я сомневаюсь, что клад существует на самом деле…»