Тарзан — приемыш обезьяны

Now, Tarzan heard the soft bending of grasses and wondered why the young white man was not warned.	Теперь Тарзан слышал тихое шуршание трав и удивлялся, почему белый молодой человек не насторожился.
Could it be he had failed to note the loud warning?	Могло ли быть, чтобы он не слышал громких шагов?
Never before had Tarzan known Sheeta to be so clumsy.	Никогда раньше Тарзан не видел Шиту таким неуклюжим.
No, the white man did not hear.	Но нет, белый человек ничего не слыхал.
Sheeta was crouching for the spring, and then, shrill and horrible, there rose from the stillness of the jungle the awful cry of the challenging ape, and Sheeta turned, crashing into the underbrush.	Шита приготовился к прыжку, и тогда, в тишине джунглей, раздался пронзительный и леденящий кровь боевой крик человека-обезьяны. Шита повернулся и, с треском ломая ветви, исчез в кустах.
Clayton came to his feet with a start.	Клейтон вскочил, содрогаясь.
His blood ran cold.	Кровь застыла у него в жилах.
Never in all his life had so fearful a sound smote upon his ears.	Никогда во всей его жизни такой ужасающий крик не раздирал ему уши.
He was no coward; but if ever man felt the icy fingers of fear upon his heart, William Cecil Clayton, eldest son of Lord Greystoke of England, did that day in the fastness of the African jungle.	Он далеко не был трусом, но если когда-либо мужчина чувствовал ледяные пальцы страха на своем сердце, Уильям Сесиль Клейтон, старший сын лорда Грэйсто-ка из Англии, почувствовал их в этот день в глуши африканских лесов.
The noise of some great body crashing through the underbrush so close beside him, and the sound of that bloodcurdling shriek from above, tested Clayton's courage to the limit; but he could not know that it was to that very voice he owed his life, nor that the creature who hurled it forth was his own cousin-the real Lord Greystoke.	Треск кустов под прыжком громадного тела, кравшегося так близко рядом с ним, и звук ужасного крика сверху -- испытали до последних пределов мужество Клейтона. Он не мог знать, что этому крику он был обязан жизнью и что, издавший его был его двоюродным братом, настоящим лордом Грейстоком.
The afternoon was drawing to a close, and Clayton, disheartened and discouraged, was in a terrible quandary as to the proper course to pursue; whether to keep on in search of Professor Porter, at the almost certain risk of his own death in the jungle by night, or to return to the cabin where he might at least serve to protect Jane from the perils which confronted her on all sides.	День склонялся к закату, и Клейтон, растерянный и упавший духом, был в страшном затруднении, как ему лучше поступить, продолжать ли поиски профессора Портера, подвергая себя почти верной гибели в джунглях ночью, или же вернуться в хижину, где, по крайней мере, он мог быть полезен, защищая Джэн Портер от опасностей, угрожавших ей со всех сторон.
He did not wish to return to camp without her father; still more, he shrank from the thought of leaving her alone and unprotected in the hands of the mutineers of the Arrow, or to the hundred unknown dangers of the jungle.	Ему не хотелось возвращаться в лагерь без ее отца; а еще более не хотелось ему оставлять ее одну беззащитной среди бунтовщиков с "Арроу" и сотни других неведомых опасностей джунглей.
Possibly, too, he thought, the professor and Philander might have returned to camp.	-- "Возможно ведь", думал он, -- "что профессор и Фи-ландер уже вернулись.
Yes, that was more than likely.	Да, это более чем правдоподобно".