Текстоцентризм в кинокритике предвоенного СССР

Когда делимся замыслами, у нас получаются замечательные вещи, но почти все и всегда говорят, что на фабрику этого давать нельзя, т. к. на фабрике это не пойдет, что на фабрику может пройти то, что будет пропущено всеми инстанциями, что может понравиться 10–12 консультантам, или как их называют – «помдиректорам». То, что может понравиться всем, конечно, рядовое. И все хорошие замыслы, а иногда и готовые работы, остаются у нас [Сценарный актив 1932: 422].

Жалобы на консультации наиболее часты на рубеже 1920–1930‐х, но и в 1938 году Шкловский писал о том же:

Недавно я проверял путь одного сценария «Девушка с характером» Геннадия Фиша. Сценарий прошел через 19 отзывов, причем один и тот же человек давал по три отзыва – то положительных, то отрицательных. […] Через 19 издевательств, помех нельзя пронести вдохновение. Люди, которые принимают наши сценарии (редактора, консультанты), дают указания. От их указаний зависит осуществление вещи, иногда замечательнейшей. Людей этих много, они сменяются, они за дело, за фильмы – не отвечают [Шкловский 1938: 268].

В 1930 году журнал «Кино и жизнь» опубликовал фельетон «Белка в колесе», подписанный Фомой Булавкиным. Не будь иных отзывов об институте консультации, которые, как один, похожи на цитированные, фельетон Булавкина легко счесть сатирической гиперболой. Однако он лаконично и изящно преломляет многие документальные свидетельства в общую панораму, хоть и беллетризированную.

В фельетоне мытарства в бюрократическом аппарате киностудии описаны от лица дилетанта, «начитавшегося о сценарном кризисе и решившего оказать встречную помощь снизу» [Булавкин 1930: 17]. Через неделю автору дали положительный ответ, но обязали «поговорить с нашим консультантом, тов. Доброжелательным». Консультант, похвалив сценарий, указал на отсутствие конфликтов, сквозной линии, нагнетания, кульминации, на схематичность персонажей, негодность темы и предложил герою другую.

Пошли к заву. Милейший человек этот зав. Чем-то похож на Юлия Цезаря. Сразу разговаривает с пятерыми консультантами, со всеми ними спорит и одновременно со всеми ними соглашается. При мне он подписал пять договоров; всем сценаристам сказал одно и то же: «Ну, ну, дотяните еще немного вашу вещь, […] товарищ (следует имя консультанта) вам поможет» [Там же].

То же повторилось и с персонажем фельетона. Герой просил у консультанта и зава три месяца, но ему дали три недели. На возражения о том, что срок слишком мал для новой вещи, зав ответил: «Понимаю, но формально-то […] это только поправки». Фельетон продолжается описанием двухмесячной работы над поправками, которая велась при активном участии зава и консультанта Доброжелательного. После этого сценарий «поставили на заседание худбюро» и персонажа уверили, что заседание решит судьбу сценария.