Тем, кто хочет знать

А р ц е у л о в. Ерунда. Все можно. Уразумей, ей доверяют товарищи партийцы. Так сообрази же, черт возьми, какую выгоду можно из этого извлечь! Да через твою Серафиму мы такое каждый день можем узнавать, чего ты за год не дознаешься! А он запирает ее дома! Тебе, дуралей, прикинуться бы сочувствующим, слезу пустить. «Хочется искупить свою вину. Я, как сами знаете, будучи хозяйским приказчиком, штрафовал ткачей». А ты…

Г а в р ю ш о в. Недодумал, ваше… Павел Игнатьевич. Я теперича с ней не кнутиком, а пряничком.

А р ц е у л о в. Стоп, стоп? Заставь дурака богу молиться… Теперь уж не сразу меняй курс. Она у тебя бабенка дошлая, сразу сообразит, кто тебя надоумил.

Г а в р ю ш о в. Не извольте беспокоиться…

А р ц е у л о в. Изволю беспокоиться. Потому и решился сюда прийти. Тебе известно, что местный ревком хочет пустить фабрику?

Г а в р ю ш о в (хихикает). Одного хотения маловато. Хлопка — ни фунтика, нефти — ни ведрышка, уголька — ни кусочка. Приводные ремни как следует спрятаны. А новые где возьмут? Из Германии не выпишут…

А р ц е у л о в. И все-таки не зевай. Кому еще известно, где хлопок?

Г а в р ю ш о в. Окромя меня еще мастер Брусничкин знал, да по причине сыпняка преставился, царство ему небесное! А управляющего в Ярославле кокнули за мятеж.

А р ц е у л о в. Найдут хлопок — и тебя не задумываясь кокнут.

Г а в р ю ш о в. Бог не выдаст, свинья не съест, Павел Игнатьевич. А вот про бязь еще и начальнику станции ведомо.

А р ц е у л о в. Что за бязь?

Г а в р ю ш о в. Бельевая. Шестьдесят две тысячи аршин, тютелька в тютельку. По накладным оный товар еще прошлой осенью в Питер отправили. Так в поселке и думают. Но поначалу воинский эшелон помешал, затем — санитарный, а потом мы вагончики — на запасную путь. И потихоньку в старых пакгаузах меж рельсов ржавых тюки понатыкали. И железными бочками припечатали.

А р ц е у л о в. Ну, начальник станции из эсеров, он будет молчать. А твоя красавица не догадывается?

Г а в р ю ш о в. Симка? Боже упаси!.. (Озабоченно.) Вот с топливом они выкрутиться могут.

А р ц е у л о в. Не должны.

Г а в р ю ш о в (развел руками). Техник, из ихних, предложил на дровишки котлы переделать…

А р ц е у л о в. Мы его самого в котел. Вместо дровишек.

Г а в р ю ш о в. А текстильные комиссарши уже кинули клич по волостям: «Товарищи комбеды, пособите безработному пролетариату лесом!» Учителька Никифоровна уже в шести деревнях побывала.

А р ц е у л о в. И сюда, заноза, нос сует…

Г а в р ю ш о в. Сумела голодранцев сагитировать: кое-где уже лес грузят.

А р ц е у л о в. Но хлопка лес им никак не заменит. А Туркестан отрезан начисто, там англичане.

Г а в р ю ш о в (испытывая уверенность Арцеулова). Имеет ревком надежду и на хлопок.

А р ц е у л о в (строго). Даже если их засыплют хлопком, фабрика должна стоять. Отвечаешь за это ты.

Г а в р ю ш о в. Однако…

А р ц е у л о в. Я сказал — ты. Красноармейцы без белья останутся. А нам вошь поможет.

Г а в р ю ш о в (улыбается). Вошь — сила. Самой Антанты посильнее.

А р ц е у л о в. Разруха сильнее будет. И нужно нам всего еще несколько месяцев. Сейчас дела пойдут по-иному. Провозглашен верховный правитель России.

Гаврюшов почтительно вытянулся.

Свиты его величества адмирал Колчак. Его поддерживают все союзники.

Г а в р ю ш о в. Вся, стало быть, Антанта?

А р ц е у л о в. Велика важность, Антанта! (Внушительно.) Америка. Она может половину Антанты со всеми потрохами купить и перепродать. Американцы дают нам оружие и деньги, деньги, деньги!

Г а в р ю ш о в. Деньги — всему голова, коли настоящую цену имеют.

А р ц е у л о в. Ходи уверенней по земле, Гаврюшов. Американские войска наводят порядок в Приморье. А главное, расположились вдоль Сибирской железной дороги.

Г а в р ю ш о в. Выходит, рукой подать до Колчака.

А р ц е у л о в. В том-то и штука! Словом, Варфоломеич, дешевиться нечего: то, что мы здесь, у ткачей, замышляем, одобряет генеральное консульство Соединенных Штатов.

Г а в р ю ш о в. А Соединенные при чем?

А р ц е у л о в. Тупица! Они, то есть Америка, и они с нами.

Г а в р ю ш о в. Слава те господи!

А р ц е у л о в. От господа слава не уйдет, а вот нам, грешным, сейчас зевать не следует. (Тихо, но выразительно.) Нужно помаленьку-полегоньку время от времени делать комиссарам кровопускание. Чтоб народ не забывался. Понял?

Г а в р ю ш о в. Не совсем, ваше вы… Павел Игнатьевич.

А р ц е у л о в. Поглупел ты, Варфоломеич, подле молодой жены. Что ж, раз ты таким женолюбом стал, мы тебе комиссарш препоручим. Которая здесь верховодит?

Г а в р ю ш о в (оживился). Да все она, учителька! Главная заводила. Она и Симку мою с пути сбила, воззвания Ульянова-Ленина ей приносит. Науськивает ткачих по деревням шастать и мужиков агитировать, чтобы хлебушка поболе пролетариям давали.

А р ц е у л о в. Хлеб?! Вот оно что?.. Означенную учительницу ты должен… (Жест — убрать!)