Темное дело

Кому как не господам де Симёз и дʼОтсер знать все входы и выходы в шато Гондревилль? Нападавшие, все до единого, перемещались по дому с уверенностью, доказывавшей, что им известно не только, что именно они ищут, но и где это взять. Ни один из них не выказал признаков растерянности. Шкафы были открыты, но замки остались неповрежденными. Это означало, что у бандитов имелись ключи. И поразительно, но факт – они ничего не забрали! Выходит, это не было ограблением. И разве Виолетт, опознавший лошадей из Сен-Синьских конюшен, не застал графиню де Сен-Синь на страже возле заколоченного павильона в парке? Эта совокупность фактов и свидетельских показаний даже самого непредубежденного дознавателя убедила бы в виновности господ де Симёз, дʼОтсер и Мишю, что уж говорить о председателе коллегии присяжных? Но какую участь уготовили злоумышленники будущему графу де Гондревиллю? Хотели заставить его возвратить им усадьбу, на покупку которой у бывшего управляющего были деньги еще в 1799 году?

Но был в этом деле еще один аспект, который непременно заинтересовал бы любого опытного следователя. Он спросил бы себя: что так настойчиво искали бандиты в доме? Если речь шла о мести, они могли бы убить Малена. И, возможно, уже сейчас сенатор мертв и погребен. Однако похищение Малена указывало скорее на то, что его намерены удерживать в заточении. Для чего это нужно, особенно если учесть, что шато тщательно обыскали? Было бы безумием предположить, что похищение видного деятеля Империи будет долго оставаться незамеченным! Стремительная огласка, которую неизбежно получит это дело, сводило на нет возможные выгоды.

На все эти возражения Пигу отвечал, что правосудие никогда не сможет постичь мотивы преступника. В любом уголовном деле есть аспекты, которые судья скрывает от обвиняемого, а обвиняемый – от судьи; тайники человеческой совести глубоки и черны, и осветить их способно только покаяние.

Гревен с Лешено согласно закивали, однако их мысли настойчиво возвращались к этому мраку, который им так хотелось развеять.

– А ведь император их помиловал, – сказал Пигу, обращаясь к Гревену и г-же Марьон. – Приказал исключить их из эмиграционных списков, несмотря на тот факт, что они участвовали в недавнем заговоре против него же!

Лешено немедленно отправил жандармов в лес и в долину Сен-Синь, дав в сопровождение офицеру Жиге мирового судью, который согласно нормам Кодекса должен был помогать в данном деле ему самому как чиновник вспомогательной судебной полиции. Он поручил г-ну Пигу собрать на территории коммуны Сен-Синь свидетельства по делу и при необходимости всех допросить. Чтобы ускорить дело, он наспех продиктовал и подписал ордер на арест Мишю по обвинениям, казавшимся очевидными.