Темное дело

Знай, моя женушка, что сенатора мы заперли в пещере, где когда-то скрывались молодые господа. Мы оставили этому негодяю провизии на пять дней, но раз уж в наших интересах, чтобы он жил, тебе придется, как только получишь это письмо, отнести ему еще – столько, чтобы хватило еще на пять дней, не меньше. Лес наверняка охраняют, так что будь осторожна, как раньше, когда мы носили еду нашим молодым хозяевам. С Маленом не разговаривай, не отвечай на вопросы и надень маску, которую найдешь на ступеньках в подземелье. Если не хочешь нас погубить, ни словом не проболтайся об этой просьбе. Никто не должен об этом знать, даже мадемуазель де Сен-Синь – она может струсить. За меня не бойся. Мы уверены, что дело кончится благополучно. Когда придет время, сам Мален нас и спасет. И последнее: прочитав письмо, обязательно сожги его, ты и сама понимаешь почему – оно будет стоить мне головы, если кто-то чужой прочтет хоть строчку. Целую. Люблю тебя.

МИШЮ

О существовании пещеры под холмом, посреди леса, знали только Марта, Мишю, их сын, четыре дворянина и Лоранс – по крайней мере, Марта, которой ее муж так и не рассказал о встрече с Пейрадом и Корантеном, так думала. И в том, что письмо написано им и подпись – его, молодая женщина не усомнилась ни на мгновение. Разумеется, если бы Марта сразу же все рассказала своей госпоже и ее советникам, которые были уверены в невиновности своих подопечных, многоопытный прокурор мог бы составить неплохое представление о хитроумной интриге, в которую некто вовлек его клиентов. Но Марта, поддавшись первому порыву, как это свойственно большинству женщин, и пребывая во власти убеждений, которые ей представлялись неопровержимыми, бросила письмо в камин. И сразу же, движимая редчайшим озарением, продиктованным осторожностью, выхватила из огня то, что осталось от письма – обрывок с пятью первыми строчками, которые никого не могли скомпрометировать, и зашила его в подол платья. С ужасом думая о том, что узник постится уже целые сутки, она решила этой же ночью отнести ему хлеба, мяса и вина. Любопытство, равно как и добросердечие, не позволяло ей отложить это на завтра. Марта развела огонь в печи и с помощью матери приготовила паштет из зайчатины и утятины, рисовый пирог, зажарила двух цыплят, взяла три бутылки вина и испекла два круглых хлеба. Ближе к половине третьего ночи мадам Мишю сложила провизию в заплечную корзину и отправилась в лес в сопровождении Куро, который, куда бы его хозяева ни направлялись, бежал впереди, разведывая путь и выказывая при этом исключительную сметливость. Пес чуял чужаков на огромном расстоянии, и стоило им появиться, как он возвращался к хозяйке, тихонько рыча и поворачивая морду в ту сторону, откуда надвигалась опасность.

Около трех часов утра Марта пришла к болотцу и оставила Куро сторожить. Полчаса она разбирала кладку, а затем с потайным фонарем спустилась к двери подземной камеры. Лицо женщина закрыла маской, которая, как и было обещано в письме, лежала на ступеньках. Судя по всему, место для заточения сенатора приготовили загодя. В металлической двери, запиравшей вход в подземелье, было пробито отверстие размером примерно фут на фут, которого Марта прежде не видела. Чтобы Мален, подобно всем пленникам располагающий временем и терпением, не смог сдвинуть металлическую задвижку, ее укрепили с помощью навесного замка. Сенатор, который встал с устеленного мхом ложа, при виде фигуры в маске вздохнул: он понял, что час избавления еще не настал. Некоторое время он разглядывал Марту, освещенную неверным светом потайного фонаря, и наконец узнал ее – по одежде, телосложению и манере двигаться. Когда она протянула ему через отверстие паштет, Мален позволил ему упасть, а сам схватил женщину за руки и попытался сорвать с ее пальца колечки – обручальное и еще одно, подаренное мадемуазель де Сен-Синь.

– Вы, милейшая, – мадам Мишю! Не станете же вы это отрицать! – воскликнул он.