Тёмное прошлое. Пальмовый дневник каракала полиции

– Нужно продолжить поиск останков Пальмового Вора. Вниз по руслу ручья Манго-Бонго и ещё в районе сурикатьих нор.

– Но ведь поисками занимаются Гиги и Виви.

– Уже нет. С сегодняшнего дня они охраняют Попку. Я поручила им быть при нём неотлучно.

– Ты действительно считаешь, что ему угрожает опасность? – недоверчиво интересуется Геп.

– Суслик-убийца идёт по следу! – тут же верещит Попка. – Попочкина жизнь под угрозой, она висит на шерстинке! Попочка – участник программы «Попугаи в опасности»!

– Я считаю, что ситуация очень серьёзная и ему необходима круглосуточная охрана, – говорю я.

– Попочка утомился! – сообщает попугай. – Попочка хочет в гнездо!

– Это пожалуйста, – разрешаю я. – Только если гнездо в кроне пальмы, а Гиги и Виви на земле, они не смогут тебе помочь, если кто-то захочет тебя похитить.

– Что же делать? Попочка не хочет, чтобы его кто-то похитил… – Попугай вдруг делает резкий вираж и скрывается из виду, но уже спустя секунд тридцать возвращается с длинной тонкой лианой в клюве. – Может, Попочку можно привязать к гиеновидным собачкам вот этим? – дрожащим голосом интересуется он.

– Можно, – киваю я и привязываю один конец лианы к ошейнику Гиги, а другой – к попугайской лапке.

Когда гиеновидные псы удаляются вместе с попугаем, который парит над их головами на верёвочке, как праздничный воздушный квакшарик, надутый из лягушачьей кожи, я говорю:

– Ну так что же, Геп? Ты поможешь? Ты станешь моим напарником?

Он опять молчит. А я так волнуюсь, что даже немножко линяю. Как будто это я ему сделала предложение и теперь опасаюсь отказа. В сущности, так и есть. Он сделал предложение мне, а я – ему.

– Я отправилась бы на поиски рака сама, – добавляю я. – Но у нас с Хэмом есть другое неотложное дело.

Он не спрашивает, какое у нас с Хэмом дело. Если я не говорю – значит, есть причина не говорить. Это нравится мне в гепарде больше всего. Умение доверять без лишних вопросов.

– Хорошо, – говорит он просто. – Я иду искать Вора.

И он уходит во мглу саванны.

А мы с Хэмом идём к Старушке Фиге, чтобы заняться другим неотложным делом. Провести следственный экперимент.

– Что ты думаешь насчёт Гепа? – не удержавшись, спрашиваю я старину Хэма. В конце концов, он эксперт.

– Хороший парень, – говорит эксперт Хэм.

Я жду продолжения, но Хэм умолкает. Он, как обычно, скуп на слова.

20:00

Мы только-только закончили следственный эксперимент, когда над тьмой саванны разнёсся трубный голос Слона:

– Отправитель: корреспондент Попка. Адресат: все звери Земной Доски. Сообщение: «Гепард и Каралина помолвились!»

В сообщении четыре, а не три слова – потому что львы, придя к власти, издали указ, согласно которому частицы, союзы и предлоги за слова не считаются. Им хотелось, чтобы их правление сразу ознаменовалось чем-то приятным. Чтобы звери обсуждали новые правила Слона Связи, а не засуху и нехватку воды.

В сообщении четыре, а не три слова, и все четыре – неправда!

Я сказала, что я подумаю. Я пока не сказала «да»! А эта мерзкая болтливая птица, охочая до сенсаций, перед всеми животными представила ситуацию так, как будто наша с Гепом помолвка – дело уже решённое! У меня шерсть дыбом. Я в ярости.

7-Й день месяца ярбакед, в который всё указывает на зверя семейства мангустовых, вида сурикат

12:00

Геп является в полицейский участок с улыбкой до ушей – ему приятно, что вся саванна обсуждает наши с ним «шуры-муры».

Он не нашёл Пальмового Вора. Зато нашёл кое-что другое. Пещеру в недрах потухшего вулкана Суронго. А в ней – огромный склад фруктов. И узкий лаз, ведущий в пещеру со стороны сурикатьих нор.

– Там столько фруктов, что можно прокормить целую армию, – говорит он.

– Армию сусликов! – голосит Попка, который, конечно же, тут как тут – жёлтый корреспондент на верёвочке.

– А ещё там на стене надпись… Ты должна это видеть, Лина.

12:30

Я спускаюсь в жерло потухшего вулкана Суронго – и оказываюсь в пещере, набитой фруктами.

Мандарины, апельсины, гранаты, персики, манго, виноград, африканские груши, бананы, виноград, сахарные яблоки эшта, рогатая дыня кивано, ананасы, марулы, личи… Столько сочных фруктов в самый сухой сезон.

Я откусываю кусочек яблока эшта: хруст дробится о стены пещеры, рассыпается на куски, словно пять каракалов один за другим откусили от пяти сочных яблок.

На стене пещеры иссиня-чёрная надпись:

За каждого суслика встанет целая армия.

Я обнюхиваю надпись и осторожно лижу букву «Я»: виноград кишмиш. Редкий зверь решится использовать в засуху виноградный сок как чернила…

Я могла бы уйти из пещеры так же, как и вошла. Мне бы даже не пришлось цепляться когтями за застывшую лаву, устилающую жерло вулкана. Я могла бы напружиниться и подпрыгнуть – и оказаться снаружи, наверху, на краю горловины. Я умею прыгать на пять метров в высоту.

Вместо этого я втискиваюсь в узкий подземный лаз. Я должна убедиться, что он действительно ведёт в сурикатьи норы.