Тёмное прошлое. Пальмовый дневник каракала полиции

17:00

Я вручила львам протокол допроса на пальмовом листе со всеми своими примечаниями.

17:30

Я получила от Прайда ответ на банановой кожуре. Он нацарапан львом Лёвычем, я узнаю его коготь:

«Признание суриката Рики Львиный Прайд считает исчерпывающим и чистосердечным. Анализ следов зубов сурикатов представляется нам излишним: Рики и так признался, что на клешне – его зубы.

Поскольку чистосердечное признание смягчает наказание, мы будем милостивы к этому сурикату. Он будет казнён без всяких предварительных пыток, а просто путём закапывания в Страшную Яму на площади у Врат. Всех остальных сурикатов мы милостиво отпустим.

Версию о том, что состояние кистей каракала полиции как-то связано с истиной или ложью, Прайд считает несостоятельной. Состояние кистей на ушах каракала, по мнению Прайда, не относится к делу. Во избежание встопорщивания либо обвисания Прайд рекомендует всем самкам каракалов своевременно стричь кисти. Тем более что это красиво.

Прайд считает целесообразным немедленно закрыть дело о фальшивых кокошах и открыть новое: Дело о Сусликах Захватчиках и Шпионах. Прайд не любит ждать. Недаром зверская народная мудрость гласит: «Не закапывай на завтра то, что можно сожрать сегодня». Тем не менее благодаря высочайшей милости Царя зверей, пожелавшего проявить уважение к полиции, Прайд согласен пойти каракалу навстречу. Нам известно, что сегодня – последний день, когда можно получить сообщение из Дальнего Леса: дальше у них там что-то к чему-то примёрзнет. Прайд согласен отложить окончательное закрытие дела о фальшивых кокошах до сегодняшнего заката солнца.

Закапывание суриката Рики начнётся уже сейчас, но до заката он будет закапываться в замедленном темпе.

P. S. Разумеется, тело Пальмового Вора не найдено. Это Дальнее Редколесье. Здесь действует закон сильного и голодного. Кто слабак – того убивают. Кто убит – тот становится деликатесом. Естественно, его давно съели».

18:00

Про медоедку Медею в письме львов ничего не сказано, поэтому я решила отпустить её вместе с сурикатами.

18:05

Я отпускаю всех, кроме Рики, который обрёк себя на Страшную Яму.

Сурикатька выходит первой – и выводит детёнышей Рики, держа их за лапки.

– Бедный Рики! – сокрушается Сурикатька. – Он же не виноват…

Сурикаты, выходя из темницы, тут же с писком ввинчиваются в землю. Они боятся хищников и никогда не разгуливают по Редколесью при свете дня. До своих сурикатьих нор они будут добираться под слоем песка.

Медоедка выходит из темницы последней. Её шерсть за время заключения стала тусклой, спутанной, неопрятной. Никогда я не видела Медею в таком запущенном состоянии.

Она молча проходит мимо меня, как будто не узнавая. Потом возвращается. Но смотрит не в глаза, а в землю. Смотрит на дырочки, оставленные в песке сурикатами.

– Я думала, я всё правильно делаю, полиции каракал. Ничего не говорю. Защищаю свою подругу. Её семью. Ведь она пошла на преступление ради семьи. А оно вон как вышло… Рики теперь казнят. Спаси Рики, полиции каракал. Рики не виноват.

– Говори всё, что знаешь, Медея.