Темное просвещение. Американские консерваторы против Империи и Собора

Если модель Хаскалы была серьезно подорвана жесткостью европейской модели национального государства, то модель пост-Хаскалы в высшей степени осуществима в эпоху мультикультурализма и многонациональных государств и согласуется с образом жизни и желаниями светских евреев в современных либеральных демократиях. … Еврейские диаспоры имеют общий проект с другими этническими и национальными меньшинствами, и еврейские общины пост-Хаскалы обнаруживают чувство миссии и отпечаток своей коллективной личности. Это чувство миссии привлекает и мобилизует, поскольку оно связано с непосредственными еврейскими интересами, а также имеет более широкое применение в пользу других меньшинств… все это полностью соответствует целям и задачам еврейства пост-Хаскалы.[9]

Идеи Хаскалы Мендельсона, заимствованы и в тоже время контрастируют со взглядами европейских атеистов, деистов и либеральных протестантских философов, особенно рационалистов, таких как Бейль и Локк (которые, честно говоря, оба были кальвинистами), которые верили в общее человечество, способное двигаться к миру без религии или к единой религиозной истине[10].

Для Мендельсона идея будущего общего человечества была просто территориальной — европейские земли и сообщества по сути стали бы домом для отдельных людей, которые имели право придерживаться своих собственных убеждений без давления с целью ассимиляции с ценностями и традициями более широкой культуры. Короче говоря, мультикультурализм Мендельсона означал бы немногим больше, чем отказ большинства от своей позиции в политической, культурной и демографической групповой гегемонии, примером которой является гомогенное национальное государство.[11] Его идеи также были связаны с активизмом по законодательному обеспечению мультикультурной терпимости и продолжающейся еврейской иммиграции. В Австрии, например, «Эдикт Толерантности» 1781 года Иосифа II (который Мендельсон напечатал и распространял в качестве пропаганды) стал результатом литературной сцены, которую Мендельсон устроил в городах, а также вмешательства богатых придворных евреев.[12] Менассех бен Исраэль (1604–1657), еврейский интеллектуал, стоящий за реадмиссией евреев в Англию при Кромвеле, также рассматривался Мендельсоном как прототипом прото-Хаскалы, который рассматривал усилия бен Исраэля по продвижению «терпимости» в Нидерландах как образец для действий, и кто перевел на немецкий язык апологетическую книгу бена Израэля «Оправдание евреев» в 1782 году. Возможно, вершиной карьеры Мендельсона была его публикация «Иерусалим» (1783 г.), работа утопического мультикультурализма, пропагандирующая отделение церкви от государства, религиозную свободу и идею о том, что «расовое происхождение или религиозная принадлежность человека не будет играть никакой роли ни в какой сфере жизни, кроме религии»[13].

Как отметил Якоб Кац, обман относительно природы иудаизма был центральным элементом еврейского продвижения мультикультурализма со времен Мендельсона. Из-за упадка власти европейских монархий и роста демократии старые еврейские привилегии (например, сбор налогов и отказ от призыва в армию) также уменьшались. Раннее еврейское продвижение мультикультурализма было отчасти разработано для того, чтобы позволить евреям получить в законодательстве равные с уроженцами европейских национальных государств права, тем самым предоставив евреям возможность установить влиятельные отношения с новыми, растущими коренными элитами — парламентскими, коммерческими и профессиональными, — и получить новый набор привилегий. Используя терминологию Ярвина, евреи полностью намеревались стать неотъемлемой частью, если не руководить или доминировать над «собором». Стремление к равным «правам», и его оправдание, как указывает Кац, основывалось на лжи, что иудаизм был «религией с широким кругозором и терпимостью».[14]