Тень ее высочества

Голос служителя Дома убаюкивал, и, когда тоненькие иголочки коснулись моих голых ступней и ладоней, я содрогнулась, но не вскрикнула.

«Интересно, что за вещество впрыскивает растение? Яд, который не убивает, но вызывает галлюцинации? Или снотворное? Жаль, что Дом не разрешил жрецам Жизни исследовать феномен виреты в лабораторных условиях».

«А может, и к лучшему, – возразила я. – Зачем раскладывать по полочкам чудо, созданное не руками магов или волей богов, а самой природой?»

– Она начинает дремать, – прозвучал над головой голос, и я, вскинувшись, раскрыла глаза.

– Юлиан…

Чуть приподняв голову, смогла увидеть тонкие шевелящиеся волоски, наползшие на мои обнаженные ноги. И страх не проснуться или быть съеденной загадочной виретой вернулся.

– Тише, Эва, я здесь. Все хорошо, я рядом с тобой.

Рука парня успокаивающе коснулась щеки.

– Пожалуйста, не оставляй меня, пока не усну.

Свою просьбу я прошептала – на большее не хватило сил. Тело быстро немело, наливаясь странной тяжестью. Сонливость накатила внезапно, перепутав мысли в голове.

И не знаю, прозвучало то, что я жаждала услышать, или Юлиан и вправду произнес:

– Больше не оставлю. Никогда.

Глава 14

Предательство

Агатград, провинция Эшер, Северная империя,

73-й день пришествия Эвгуста Проклятого

Солнце клонилось к закату, когда Юлиан вышел из пещер Дома Забвения на поверхность.

Стражник с неизменным цветком фиолики в зубах неодобрительно покачал головой:

– Чуяло мое сердце, что не стоило пускать тебя в обитель покоя. Эх, добрый человек, что ж ты связываешься с недобрыми людьми? Грозились сровнять Дом с землей, если тебя не позовем, пришлось нарушить правила.

Юлиан со скорбным видом развел руками, словно говоря, что ни при чем.

– Долго ты. – Вариор хмурился и не пытался скрыть раздражение.

Синеглазая девушка, стоящая рядом, двинула лжеохотника в бок и с обаятельной улыбкой произнесла:

– Прости Вариора, ему в последнее время нелегко пришлось, вот и ворчит на всех.

Юлиан, учтиво поклонившись магессе, с иронией поинтересовался:

– Что понадобилось двум великим магистрам от скромного стихийника?

– Его скромный дар следопыта, – поспешила ответить Сиелла вместо Эспинса. – Насколько я поняла из объяснений Вариора, ты – беглый жрец Жизни, которому не помешает заступничество Братства. Ты сможешь на него рассчитывать, если посодействуешь нам в розыске кое-кого.

– Риэлла, мне нравится ваша прямота. Надолго ли я нужен вам? Завтра к вечеру мне необходимо вернуться в Дом Забвения.

– И что ты там забыл среди почивших идиотов?

Как и большинство магов, Вариор с презрением относился к тем, кто уходил в объятия виреты, считая их слабохарактерными трусами.

– Вашу внучку, – мило улыбнулся шатен, запуская пятерню в чуть влажные волосы. – Разве она не сообщила, что собирается поговорить с уснувшей наставницей? Забыла, наверное. Эва в последнее время такая рассеянная!

Вариор побагровел, но новый толчок в бок – и магистр ордена Огня принялся рассматривать живописные окрестности холма, поросшего фиоликой.

– Итак, ты согласен помочь? Тогда принеси клятву, что не станешь распространяться о том, что невольно увидишь или услышишь, помогая нам.

Парень послушно повторил слова за Сиеллой.

– Видишь, Вариор, Юлиан с удовольствием согласился работать на Братство, а ты уверял, что он настроен против нас враждебно. Нужно верить в людей, Эспинс. Подожди, что это? А ну, наклонись-ка.

Последнее относилось к Юлиану. Следопыт пригнулся – и Сиелла вынула из его волос нечто зеленое, похожее на спутанные тонкие нитки.

– Плесень, – брезгливо наморщив нос, объяснил шатен, – внизу все стены покрыты подобной гадостью.

Огневик одарил следопыта подозрительным взглядом, но промолчал.

Во время спуска с холма магистры сообщили, для чего им потребовался его талант. И когда они подошли к придорожному дому, одному из лучших в Агатграде, парень знал все детали случившегося, поэтому, оказавшись на месте, сразу приступил к делу.

В первой из трех комнат большого семейного номера он прислонился лбом к косяку двери и долго к чему-то прислушивался, закрыв глаза. Каждый следопыт ловит обрывки прошлого по-своему. И магистры с любопытством следили за действиями Юлиана. Но если в настроении Вариора чувствовались неприязнь и скепсис, то Сиелла испытывала тревогу и надежду одновременно.

– Вижу трех рыжих мальчишек, стоящих у окна, – внезапно заговорил молодой воздушник. – Они спорят. Разноцветные всполохи в небе манят их, но для ребят запрет сильнее желания побывать на фестивале иллюзионистов.

Дверь номера открылась, и в комнату тихо вошли остальные магистры. Встретив вопрошающий взгляд Петера Воронова, Сиелла утвердительно кивнула.

– Ужин ребятам приносит рыжеволосый мужчина, и из левой спальни выходит заспанная девочка, а из правой – двое мальчишек. Закончив есть, троица рыжих выходит на балкон.

Юлиан, не поднимая век, медленно переместился в указанном направлении.