Тень Энвижен

– Дальше. А что дальше? Дальше Союз развалился, коммунистов разогнали, и я оказался никому не нужен. Другие секретари райкомов занялись бизнесом, но я был глуп, как пробка, я ничего не умел делать, я умел быть только секретарем райкома. У меня отобрали персональную машину и открепили от специального магазина, а сосед начал называть меня «жидовской мордой». Моя Оксана стала меня стыдиться. Она кричала: «Все нормальные евреи уже уехали из этой страны, почему ты не подаешь документы?» Но когда я представлял себе, что придется уехать из Одессы, мне становилось страшно. Страшней, чем когда алкоголик в очереди в магазине пригрозил убить меня за то, что я распял Христа. За два-три года инфляция съела все наши деньги, а я так и не смог найти себе достойную работу. И однажды Оксана сказала мне: «Уходи, Яков, я нашла человека, который обеспечит меня и нашу с тобой дочку всем необходимым». И моя десятилетняя дочь Риточка тоже сказала: «Уходи, папа, я тебя не люблю! Ты плохой, у всех девочек есть кукла Барби, а ты мне не можешь купить!» И я ушел из огромной квартиры, которую дали мне, как секретарю райкома, а на мое место пришел свободный предприниматель, открывший за углом овощную палатку.

– Но почему вы тоже не могли начать там свой бизнес? – изумилась Грэйси. – Здесь же у вас дела идут неплохо.

Покачав головой, Яков тяжело вздохнул.

– В России все иначе, там другой мир. И внутри у меня тоже был другой мир. Когда мой брат вытащил меня в Австралию, мне здесь много пришлось в себе сломать, чтобы приспособиться к этой жизни. Долго, например, я не мог спокойно смотреть на клиента, который поел, но не уходит, а продолжает сидеть и занимать стол. Я смотрел на него волком, я недовольно морщился, когда маленькие дети посетителей разбрасывали игрушки по полу. И клиенты стали обходить мое кафе стороной. Из Мельбурна я уехал, почти разорившись, и здесь, на Тасмании, начал все с нуля. Вот уже пять лет, как я в Хоббарте, и дела мои постепенно идут все лучше и лучше, но с тех пор, как ко мне пришла Лариса, доход мой сразу вырос – чуть ли не в два с половиной раза, – хотя сейчас и не сезон. Не знаю, откуда моя дочь Риточка узнала об этом, и кто ей сообщил мой адрес, но она за последние четыре месяца уже два раза писала мне и просила денег. Я сначала не хотел ей даже отвечать, потому что уже который год по ночам мне снится, как она говорит: «Уходи, папа, я тебя не люблю!». Но Лариса сказала, что нужно послать. И я послал.

– Яша, ты совсем заговорил девчат, – войдя в зал, сказала Лариса. – Я там все помыла, посуду в машину загрузила и запустила, утром разгружу. Не забудь заднюю дверь запереть, когда будешь уходить, в прошлый раз я утром пришла – открыто было. Сашенька, поднимайся, поехали. Грэйси у нас останется ночевать? Спроси у нее.

– Я хочу сегодня улететь в Мельбурн последним рейсом, – ответила Грэйси, когда Сандра перевела ей вопрос матери. Лариса искренне огорчилась.

– Что ж так – только приехала и тут же уезжать? Побыла б хоть день, места у нас много. Вы с ней погуляли бы в парке.

– Сейчас узнаю, – Сандра вновь повернулась к Грэйси, – мама спрашивает, ты не могла бы еще на день у нас остаться? У нее свои понятия о гостеприимстве, она расстроилась, что ты так сразу уезжаешь. Правда, Грэйси, останься, а? Поболтаем немного, – застенчиво добавила она уже от себя лично.

Грэйси вспомнила об отложенных делах, поджидающих ее в офисе их агентства, потом махнула рукой и засмеялась.

– Ладно, останусь, – она с улыбкой повернулась к Якову, – спасибо, у вас восхитительно, я порекомендую ваше кафе всем знакомым, который поедут на Тасманию. Надеюсь, вы уже полностью освоились у нас в Австралии?

– Освоился, – ответил он, и черные глаза его неожиданно заволокло печалью, – но мне всегда будет сниться Одесса.

Глава двенадцатая. Ольга Нортон

Никакие заботы и тревоги не могли отвратить Ольгу Нортон от ее любимого занятия – шопинга. В торговом центре на Джордж-стрит она купила две изумительные юбки – натуральный хлопок, производство Франция, а не Китай или Корея! – и теперь подбирала подходящую к ним обувь. В тот момент, когда улыбающаяся продавщица обратила ее внимание на очередную пару блестящих изысканных лодочек, в сумочке Ольги запел органайзер. Голос Тэдди сказал:

«Мама, напоминаю, что через час нас с Лили необходимо забрать из школы».

Ольга даже ахнула с досады – увлеклась и забыла, что Дерек на три дня укатил с другом на рыбалку, и сегодня ее очередь забирать малышей. Прерывать шопинг на самом интересном месте и ехать из Сити в Белвью Хилл, где находилась школа, ей не хотелось, поэтому она позвонила Патрику Нортону.

– Дорогой, ты не мог бы заехать за малышами в школу? Покорми их, пожалуйста, где-нибудь в кафе и привези в Бонди-Бич, я буду часа через два-три.

Патрик был рад – в последнее время эти дети стали главной радостью его жизни. Его внуки, которым он в действительности приходился отцом. Пообедав в кафе, он долго гулял с ними в парке, зная, что Ольга вернется только после закрытия магазинов.