Тень Энвижен

– Спасибо дорогой, в этом году ты меня опередил. Твой подарок у меня в кабинете, будь так добр, возьми ключ, поднимись и открой секретер, а я еще немного полежу – мне нужно набраться сил перед рождественским обедом.

После возвращения из Мельбурна она уже два дня почти не вставала с кровати, ощущая сильнейшую слабость. Можно было, конечно, принять стимулятор, но врач открытым текстом дал понять, что каждый искусственный подъем сил уменьшает число отведенных ей на этом свете дней. После Рождества Сильвии нужно было решить несколько неотложных вопросов, связанных с компанией, прием стимуляторов и остатки энергии она оставила для Энвижен.

Патрик взял протянутый ею ключ, но в кабинет подняться не спешил – чуть помедлив, он присел рядом с Сильвией и накрыл ее руку своею. Прижавшись щекой к руке мужа, Сильвия на мгновение замерла – ей приятны были его ласка и забота, к тому же, она верила в искренность его тревоги за ее здоровье. Действительно, с тех пор, как врачи вынесли жене приговор, вокруг глаз Патрика залегли черные круги – Сильвия была не только матерью его детей и гарантом стабильного успеха в мире бизнеса, он любил ее. Любил, невзирая на свои многочисленные измены, на то, что почти пятнадцать лет поддерживал связь с другой женщиной, и та засела внутри него занозой, которую никак не удавалось вырвать. Занозой, с годами проникавшей все глубже и глубже.

Еще десять лет назад – там, в Европе, – он готов был развестись с Сильвией, чтобы жениться на ловко забеременевшей от него Ольге. Однако по ее меркам Патрик Нортон в то время был недостаточно богат – это позже он, удачно вложив деньги в недвижимость и прибыльные предприятия, многократно увеличил свое состояние, а тогда… Тогда Ольга, раздосадованная допущенной ошибкой, собиралась сделать аборт. Да и как же иначе, если попавший в ее силки мужчина оказался не миллионером, а всего лишь мужем деловой женщины Сильвии Нортон, главе перспективной компании Энвижен?

У кого из них возникла идея вовлечь в это Дерека – у него или у Ольги? Этого Патрик теперь уже толком не помнил. Под благовидным предлогом он привез сына из Австралии и сразу же толкнул наивного мальчика в объятия своей беременной любовницы. Как счастлив был бедняга Дерек, узнав, что скоро станет отцом!

В течение многих лет Ольга вила веревки из них обоих – отца и сына. Поначалу она хотела принять участие в делах компании и заняться бизнесом, но не имела для этого ни знаний, ни способностей, да и Сильвия на шаг не подпустила бы ее к Энвижен. Тем не менее, Ольгой владело какое-то исступленное желание разбогатеть – любым путем, честным или бесчестным. Она откровенно признавалась, что это – результат воспитания, полученного в нищей и бесконечно богатой России, раздираемой безграмотным диким бизнесом. И он, Патрик Нортон, помогал ей – часто вопреки интересам Энвижен.

Узнав, что никогда не сможет наследовать акции компании, она решила укрепить свое положение в семье, родив еще одного ребенка, однако после трех лет брака пожаловалась Патрику, что никак не может забеременеть – по ее предположениям у Дерека были проблемы со сперматогенезом. Опытный врач, возможно, и помог бы ее мужу, но Ольга не могла позволить ему пройти специальное обследование – это могло открыть истину о рождении Тэдди.

После брака Дерека и Ольги Патрик поклялся себе, что со старым покончено, и он никогда больше не коснется жены сына, однако она безо всякого стеснения со смехом пообещала ему, что в таком случае найдет «производителя» на стороне или обратится в банк спермы. Когда они возобновили связь, ему уже перевалило за пятьдесят, но он дал ей второго ребенка, прелестную маленькую Лили, а потом… потом уже поздно было что-то менять. Согласно завещанию Дэвида Гримвэйда, ни Лили, ни Тэдди не имели права наследовать долю в Энвижен, но кто об этом знал?

Почему Сильвия с самого начала невзлюбила Ольгу, неужели что-то почувствовала? Она старалась свести свое общение с невесткой к минимуму, а из-за этого больше всего страдал метавшийся меж двух огней Дерек – он обожал мать и при этом до безумия был влюблен в свою жену. Прежде ситуацию немного смягчали маленькие Тэдди и Лили – ведь Сильвия считала их своими внуками, – но уже более полугода она их почти не видела, отговариваясь усталостью.

Вздохнув, Патрик посмотрел на жену, все еще прижимавшуюся щекой к его ладони, и увидел, что она дремлет. Осунувшееся лицо Сильвии на миг показалось ему таким юным и нежным, что он не удержался – наклонившись, ласково поцеловал ее в лоб, шепнул:

– Любимая!

Она открыла глаза.

– Я не сплю, дорогой, я думаю – наверное, у меня сегодня не хватит сил выйти к обеду, уверена, что вы с Норой справитесь без меня. Передай гостям мои извинения.

– Боже мой, Сильви, тебе нехорошо? – сразу же всполошился Патрик. – Тебе не следовало ездить в Мельбурн, неужели нельзя было решить проблемы, связанные с хосписом отсюда?

– Кое-что потребовало моего личного присутствия, но больше всего мне хотелось перед Рождеством повидать Родди – он ведь предупредил, что не приедет.