Тень ивы

– По-всякому. Бывало, люди сами сдавались, в ноги кланялись: спаси. Но не всякий это дело выдерживал. Думаю, там стоит покопать. Жертв хоронили где-то рядом с лечебницей.

– Пока не стоит. Пусть они сами докапываются. Мы им мешать не будем.

– Но и сообщать о том, что нам известно, – тоже.

– Ну да, пусть у них вся пальма первенства будет. Вся целиком. Со всеми корнями. С бананами. С кокосами. С бананами. С кокосами. Представь, сколько пропавших и похищенных разом на них сыплется. Разом на них сыплется.

– А на меня выговор не сыплется? За задержку срока?

– Ну-у, ты начал с того, что подозреваемый ни при чем, так? А сейчас вдруг забоялся?

– Но и вы спрашивали…

– Спрашивал! – повысил голос Петров-Петров. – И буду спрашивать! Ты меня информировал сколько раз за три дня?

– Один.

– Вот именно. Сегодня. Сегодня. И задача тебе сегодня, исходя из того, что ты мне сообщил. Тщательно идти от личности убитого. Не торопясь. Понял? Не торопясь. Мы по этому незаконному удержанию отдельное производство начнем, у меня уже следователь есть.

– Опытный?

– Не опытная, но молодая. Молодая. Буду курировать лично. Курировать. Понял?

– Понял, Николай Серафимович.

«Хорошо, когда человеческие желания имеют понятную природу», – думал Игорь, возвращаясь к себе. Петрова тянет к понятному ему следственному производству по наркотрафику. Игоря тянет к понятным мотивам. Она – молодая, он – старый, она – женщина, хорошенькая, он – мужчина, с полномочиями. Все понятно – не то что у этих Пиднелей!

В своем кабинете он с удовольствием открыл страницу компьютера на закладке спортивных новостей в разделе «восточные единоборства». Расстегнул застежки на ботинках и подобрал ноги под себя.

И только потом позвонил в следственный изолятор.

– Пригласите Жнеца, вторая камера, сюда. Да. С вещами. На выход.

Римма Косуля.

Явление повинной.

Стоит ли верить первым впечатлениям? Когда Игорь увидел Римму Владимировну у дверей своего кабинета, ему понадобилось впустить ее к себе, предложить снять плащ и только потом понять: он ее уже видел. На его пристальный взгляд она ответила:

– Косуля Римма Владимировна. Не ожидали?

– Нет, как раз ожидал.

– Ожидали? Вы ведь даже не сказали попросту, что вы – следователь. Вы напрасно выдавали себя за кого-то не того. Вас сразу видно.

– А почему меня видно?

– Ну, если вы не спешите.

– Совершенно. Присаживайтесь. Все-таки снимите плащ. У меня есть плечики, шкаф.

Он приблизился к ней, помог снять плащ и увидел, что на ней красивое брусничного цвета облегающее платье вечернего кроя.

– Вот, понимаете, что значит не ездить в автомобиле. Можно надевать красивый плащ, а под него – красивое платье… все это появляется одно за другим, – он замолк, поняв двусмысленность продолжения фразы. Она как будто и не обратила на это внимания.

– Полиция имеет раж, понимаете? Милиционер, расспрашивая, как-то очень заинтересован. Как будто это касается его лично. В ваших рядах оказываются как раз такие люди, – неторопливо усаживаясь на стул, на который указал Гарпунов, объяснила Косуля.

– Вы ведь знаете, что я не вполне милиционер, раз уж нашли меня.

– Ну, вы понимаете, о чем я. Я хочу сказать, что это мешает. Вообще всем. Потому что не знаю, что вы там наразыскивали со своими расспросами, встречались с моей дочерью. Тоже выдавали себя за другого. Но ведь ничего не доискались. Потому что Ивхава Мнвинду убила я. И я пришла об этом вам, так сказать, официально заявить.

Гарпунов поднял глаза от бумаги, которую он рассматривал до этого, и, скользнув взглядом по сложенным на коленям рукам Косули, отвернулся к окну. Он молчал так долго, что проезжавший по переулку за окном уборочный трактор успел возникнуть своим многослойным шумом, сделаться оглушительным и постепенно стихнуть.

– Ну, так что? – занервничала Римма Владимировна.

– А зачем? – как бы отрабатывая положенное, спросил Гарпунов.

– Что? Что зачем?

– Вы убили человека.

– У меня было несколько причин, – с методичностью начала Косуля. – Личная, в том числе. Вы, конечно, знаете, что Мнвинду был богатым человеком?

– Состоятельным.

– Богатым. Сказочно богатым.

– А откуда деньги, расскажите.

– Ну, вы ведь знаете.

– Далеко не все, что я знаю, находит отражение в протоколе. А вы, как я понимаю, хотели бы сказать именно для протокола.

– Да. Он получил наследство. Совершенно случайно он оказался единственным наследником какого-то малайского богача.

– И что? Бедный убивает богача, только потому что тот богат?

– Обидно. Он, понимаете, как будто всю свою жизнь знал, что у него это будет. А ведь у Ивхава было семь братьев и сестер. И никто не выжил. А он выжил – и все досталось ему. Он вовремя освободился от жены, от дочери. Когда Оксанка была маленькой, она часто болела, и я просила: Ивхав, подработай, давай свозим Оксанку на море. Он говорил: потом, потом, будут еще на это деньги. И время будет. Я не могла позволить ему заиметь это время. Пусть и деньги остались у него.

– А вот вы сказали: подработай. А кем он мог работать?