Тени теней

Он вышел за мной на улицу прямо в спортивных шортах и майке. Лицо все еще распарено от бега, изо рта вырываются жидкие клубы пара.

– Мы должны найти эту Анжелику, – говорю.

– Зачем?

– Затем, что она что-то знает. Она нам поможет.

– Нам разве нужна помощь?

Вскрикиваю:

– Ты что, не понял, что сейчас произошло?

Младшеклассники-воробьи тут же на меня оглядываются.

– Не понял, – говорит Макс. – А что произошло?

– Откуда мне знать, я тоже не поняла. Но это из-за нас! Это какая-то… Сила, которая за нами ходит.

Он хлопает черными ресницами. Ничего не понимает.

– Сегодня это мяч в спортзале и сломанный пол, а завтра неизвестно, что будет, – говорю. – Надо разобраться.

***

Местное телевидение располагается в старом одноэтажном здании на задворках города. Серые потрескавшиеся стены и окна с заклеенными скотчем трещинами. Сразу видно – дела у канала не ахти. Если бы не блеклая вывеска над входом, то и не догадаешься, что тут вообще есть жизнь. Оно и понятно: в городе, где ничего не происходит, средствам массовой информации питаться нечем.

Внутри несколько столов с компьютерами, почти все пустые, только за двумя уныло клацают по клавиатурам худенькие бледные девушки. Обе удивленно поднимают головы, когда мы заходим.

– Здрасьте, – говорю. – А Анжелика тут работает?

Молча переглядываются.

– Рыжая такая, – продолжаю. – Худая, в пальто.

Глядят большими недоумевающими глазами, как огромные ночные совы. Макс неловко мнется у меня за спиной.

– Она точно с телевидения, – говорю, будто убеждая саму себя. – Брала у меня интервью.

– Вы те пропавшие подростки, да? – наконец подает голос та, что сидит ближе. Мелкие русые кудряшки пружинят и подскакивают, когда она крутит головой.

– Да, они, – киваю.

– Хотите сделать какое-нибудь заявление?

Другая тут же напрягается, как хищная кошка перед прыжком. Интересно, если предложить сенсацию, они подерутся за право взять интервью первой?

– Ничего мы не хотим, – отвечаю. – Только поговорить с Анжеликой.

– Можете сказать все мне, – говорит первая.

– Или лучше мне, – добавляет вторая.

Гневно переглядываются, по воздуху разве что электрические разряды не проскакивают.

– Нам просто надо поговорить с Анжеликой. Она… Ээ… Мне денег должна.

Первая хмыкает:

– Нашла кому одолжить.

– Так она тут работает?

– Больничный взяла вчера, дома сидит, – говорит вторая, не сводя с меня подозрительного взгляда. – Она вообще какая-то странная стала после вашего исчезновения. Это она вам помогла все устроить?

Первая тут же утыкается в монитор, пальцы бешено стучат по клавишам, перламутрово блестят розовые ногти. Вторая бросает на нее озлобленный взгляд.

Вздыхаю:

– Можно ее адрес узнать?

– Нет, – отвечают хором.

Беспомощно оглядываюсь на Багрова. Он выступает вперед:

– А мы вам что-то скажем.

Первая отрывает листок-наклейку, строчит на нем ручкой со скоростью молнии. Вторая закатывает глаза.

– Вот, – говорит кудрявая, поднимая зажатый между пальцами листок на уровне глаз. – Так что там вы хотите сказать?

Не такой уж Макс и глупый.

Подхожу ближе, роняя по слову на каждом шагу:

– Это. Все. Инопланетяне.

Осторожно вытягиваю розовый листик из пальцев с розовыми ногтями ошарашенной Кудряшки. Наклонившись, шепчу ей в самое ухо:

– А мы не настоящие. Настоящих съели.

На выходе Макс оборачивается и добавляет:

– Анжелика у них главная, так что будьте осторожны.

На улице снова моросит дождь. Небо как будто стало в три раза мрачнее за те пятнадцать минут, что мы провели в здании. Птицы проносятся мелкой россыпью над шумными оранжевыми кронами.

– Если они поверили, то накатают такие заголовки, что у нас жизнь еще веселее сделается, – бубню, хмуро разглядывая записку с неровными буквами.

Макс накидывает мне на голову капюшон.

– Зато главное узнали, – говорит.

– Главное – все еще секрет.

***

Анжелика открывает после третьего звонка. Всклокоченная рыжая шевелюра осторожно высовывается на лестничную клетку, глаза окидывают нас подозрительным взглядом.

– Вы как меня нашли? – спрашивает.

– На работе адрес взяли, – говорю. – Мы же в прошлый раз не договорили.

– Договорили, – бурчит Анжелика, но дверь не закрывает.

– Нам нужна помощь, – отвечаю. – А помогать никто не хочет.

Снисходительно щурится:

– Это взрослая жизнь, девочка. То ли еще будет.

Соседняя дверь приоткрывается, в проеме мельтешит любопытный глаз и морщинистая щека.

– Ладно, заходите, – тут же сдается Анжелика. – Поживее!

В прихожей душно и сумрачно. На вешалке знакомое бежевое пальто, а под ногами несколько пар небрежно сброшенных туфель. По стене сонно ползет большой паук. Одетая в домашний халат Анжелика поспешно машет руками:

– Постойте тут пока, не двигайтесь!

Когда она исчезает в спальне, мы с Максом растерянно переглядываемся.

– Ты кому-нибудь сказал, куда мы пошли? – спрашиваю.

– Неа, – говорит. – Думаешь, мы с ней не справимся? Ну, если что?

Анжелика возвращается с простыней и, прежде чем у меня возникает хоть один вопрос, накидывает ее на большое зеркало в коридоре. Оглядывается на нас с опаской:

– Пока не заходите, я остальные не завешала!