The Lords of Easy Money: How the Federal Reserve Broke the American Economy

ФРС Пауэлла сделает практически все то же, что и ФРС Бена Бернанке в 2008 и 2009 годах, но на этот раз сделает это за один уик-энд, а не за несколько месяцев. Она снизила процентные ставки почти до нуля. Он открыл "своп-линии" с иностранными центральными банками, наводнив их долларами в обмен на их национальные валюты (это было важно, поскольку большая часть глобального долга номинирована в долларах). ФРС провела новый раунд количественного смягчения на общую сумму 700 миллиардов долларов и скупала облигации более быстрыми темпами, чем раньше. До следующего вторника ФРС купит облигаций на 80 миллиардов долларов, то есть за сорок восемь часов в банковскую систему поступит столько же денег, сколько за месяц во время предыдущих раундов QE. Он дал рекомендации на будущее, пообещав удерживать ставки на нулевом уровне до тех пор, пока это будет необходимо. И все это было сделано за один день.

FOMC почти единогласно проголосовал за принятие чрезвычайных мер. Один президент регионального банка, Лоретта Местер из ФРС Кливленда , проголосовала против плана, поскольку, по ее мнению, процентная ставка должна была быть снижена не до 0,1, а до 0,5 процента.

Когда заседание закончилось, Пауэлл провел конференц-звонок для журналистов, объявив о чрезвычайном комплексе мер. Его голос был тихим, как будто он звонил из-за границы, и все это выглядело очень неорганизованно. Масштаб действий ФРС должен был успокоить инвесторов, но вместо этого он, похоже, напугал их. Слышать голос Пауэлла в воскресенье днем было нервирующе, и этот эффект усиливался тем, что заседание FOMC было запланировано на следующий вторник. Если ФРС не может ждать сорок восемь часов, чтобы сделать то, что она делает, значит, дела действительно плохи. В очередной раз воскресным вечером финансовые трейдеры испытали всплеск адреналина и начали судорожно звонить, чтобы перестроить свои позиции в свете плохих новостей. Они знали, что их ждет с началом торговой недели.

На следующее утро рынки открылись в свободном падении. Доу упал на 13 процентов. Это был понедельник, когда финансовый кризис, начавший набирать силу неделей ранее, полностью охватил экономику.

 

На неделе 16 марта на Уолл-стрит произошло то, что люди не считали возможным. Скотт Майнерд, главный инвестиционный директор Guggenheim, был поражен, когда увидел, что рынок казначейских векселей по сути замер. Подобный обвал произошел на рынке ипотечных облигаций в 2008 году, что привело к глобальной панике и краху. Но увидеть, как это происходит на рынке сверхнадежных казначейских обязательств объемом 20 триллионов долларов, было не просто страшно. Это было трудно понять.

Когда кто-то вроде Майнерда смотрит на долговой рынок, он обращает внимание на нечто, называемое "спрэдом". Спред - это разница между ценой продавца и ценой, которую готов заплатить покупатель. Если человек предлагает продать облигацию за 10 долларов, а покупатели готовы заплатить только 9,90 доллара, то спред составляет 10 центов, или 1 процент. Как правило, спред по казначейским векселям гораздо меньше 1 цента. Это объясняется тем, что существует так много покупателей и продавцов, которые проводят так много сделок, что найти цену на сайте довольно просто. Спред по казначейским обязательствам обычно составляет 0,031 или 0,016 процента. Во время мартовского кризиса Майнерд видел, как спред по некоторым казначейским векселям увеличился до 4 процентов. В некоторые моменты экран, на котором должны были отображаться заявки и предложения по казначейским обязательствам, просто гас, что означало отсутствие согласованной цены.

Этот хаос распространился на все виды долговых обязательств. Спрэды по корпоративным долговым обязательствам, более рискованным, чем казначейские, стали быстро увеличиваться. "В самый разгар событий спред между предложением и предложением в некоторых случаях достигал тридцати процентов", - говорит Майнерд. "Это немыслимо".

В Чикаго торговец Джим Бьянко был практически заперт в своем доме вместе с семьей и собаками. В городе чувствовалось присутствие призраков. Движение в будние дни замедлилось до темпа, характерного для раннего утра в воскресенье. Финансовые рынки чувствовали себя так же потрясенными и опустошенными.

Бьянко был очень обеспокоен состоянием крупных банков, составлявших основу финансовой системы. Стоимость акций крупных банков упала на 48 процентов в период между февральским пиком фондового рынка и 23 марта. Акции JPMorgan Chase, крупнейшего из крупных банков, упали за это время на 43 процента. "На самом деле мы наблюдаем разрушение банковской отрасли, возможно, даже большее, чем в 08 году, - говорит Бьянко. Банки не потерпели крах, и у них по-прежнему было много наличных денег на резервных счетах. Но Бьянко и другие могли видеть, что их крах маячит на горизонте, и горизонт этот не за горами.