Первые волны нестабильности пришли к берегам США в январе 2020 года, причем странные новости поступали из промышленного города Ухань, Китай. Первые сообщения были похожи на научную фантастику: Загадочная болезнь, похожая на пневмонию, заставила коммунистические власти закрыть железнодорожное сообщение и авиарейсы в город с населением 11 миллионов человек. Кабельные каналы новостей показывали странные кадры экскаваторов, кранов и строительных площадок, где китайское правительство возводило новые больницы, очевидно, для размещения зараженных. Финансисты на Уолл-стрит пытались переварить эти новости и понять, что они означают для экономики. Джим Бьянко, инвестор из Чикаго, в начале января забил тревогу. Он опасался, что вирус может остановить гигантский китайский производственный сектор, который был "рабочей лошадкой" всего мира. Если китайские заводы будут закрыты на несколько месяцев, это может привести к перебоям в поставках лекарств, iPad, игрушек и телевизоров. Это может даже спровоцировать рецессию. Еще больше Бьянко беспокоило общее отношение к вирусу на Уолл-стрит, где к нему относились как к чему-то второстепенному. Люди, похоже, верили, что вирус удастся быстро остановить, как эпидемию атипичной пневмонии в 2003 году.
Затем из Италии пришли очень плохие новости. Новый коронавирус был обнаружен в северной части страны и быстро распространялся. 24 февраля итальянское правительство приказало жителям северных районов прекратить поездки и оставаться дома. Это было шокирующее для того времени решение. Все больше людей начали беспокоиться о вирусе и задаваться вопросом, может ли проблема распространиться далеко за пределы Китая. 26 февраля один из представителей здравоохранения США превратил это беспокойство в панику. Ее звали Нэнси Мессоннье, и она работала в Центре по контролю и профилактике заболеваний США. Во время телефонной конференции с репортерами Мессоннье заявила, что вирус быстро распространяется, у людей нет естественного иммунитета к нему, а вакцины не существует. Вероятно, Соединенным Штатам придется закрыть школы и держать людей дома. "Я понимаю, что вся эта ситуация может показаться непреодолимой, а повседневная жизнь может быть сильно нарушена", - сказал Мессоннье. "Но это те вещи, о которых люди должны начать думать уже сейчас".
Трейдеры на Уолл-стрит действительно начали задумываться о них. Инвестор по имени Скотт Майнерд пополнил ряды очень обеспокоенных людей вроде Джима Бьянко. Майнерд был главным инвестиционным директором компании Guggenheim Investments, которая управляла активами на сумму около 246 миллиардов долларов. У Майнерда на кону стояли большие деньги, и ему нужно было понять, как их разместить в условиях вирусной эпидемии. Такие люди, как Майнерд и Бьянко, увидели похожую картину, когда изучили американскую экономику после десятилетия ZIRP и QE. Уровень корпоративного долга был рекордно высоким, что давало компаниям очень мало возможностей для маневра в условиях экономического спада. Все активы - от облигаций до акций и коммерческой недвижимости - были "оценены по достоинству", то есть торговались по самым верхним границам, которые могли быть оправданы при самых оптимистичных сценариях. И инвестиционное сообщество годами направляло свои деньги в одном направлении - в сторону риска, на тонкий лед кривой доходности.
Эта система была плохо приспособлена к тому, что, судя по всему, должно было произойти.
"Корпоративная Америка начинала с того, что имела высокий леверидж и была очень неликвидной, - говорит Майнерд. Рост дешевого долга увеличил хрупкость системы. "В какой-то момент должен был произойти экзогенный шок в экономике - что-то, что было бы совершенно неожиданным. И это вызовет массовое сокращение заемных средств".
В четверг, 27 февраля, на следующий день после того, как Мессоннье отправила свое предупреждение, промышленный индекс Доу-Джонса упал почти на 1200 пунктов, или на 4 %. Это был худший день на фондовом рынке с 2008 года.
В тот день настроение в Федеральной резервной системе Нью-Йорка было на удивление спокойным. Трейдеры, работавшие на Лори Логан, проводили свое обычное совещание во второй половине дня, где они сравнивали записи и подключали к видеоэкрану своих коллег из Чикаго. Никто не выглядел запаниковавшим.