The Stellenbosch Mafia

"Когда я пришел в компанию, - ответил Руперт, - я начал с того, что просмотрел все записи... Я точно не нашел никаких пожертвований в пользу Национальной партии. Может быть, они и были, но я могу вам гарантировать, что у них не было денег". Компания была не в том положении, чтобы давать деньги кому бы то ни было", - сказал он.

Руперт объяснил, что с самого раннего возраста он понимал, что семья не была "с" Национальной партией и что взаимная неприязнь, определявшая отношения его отца и Вервурда, не позволила Рембрандту оказать поддержку партии. Партия поднялась в его глазах только тогда, когда де Клерк приступил к политическим реформам, прекрасно зная, что будет распят своим собственным народом.

Когда один из членов комиссии спросил о речи его отца на Втором экономическом конгрессе народа в 1950 году, в которой Антон Руперт говорил о том, что африканеры должны взять на себя ответственность за то, чтобы белый человек стал хозяином (в отличие от "последователя" коренного населения), он защитил своего отца, объяснив, что правящая идеология того времени была основана на заботе о выживании и что существовала искренняя вера в то, что раздельное развитие обеспечит будущее белого человека: "Вскоре стало очевидно, что равных условий не будет, если все активы окажутся у одного меньшинства. Поэтому развитие должно было быть раздельным, но неравным. И тогда это стало не только аморальным, но и практически неосуществимым".

Но TRC не согласилась с аргументом, выдвинутым многими корпорациями, что они боролись в искусственной и жестко регулируемой среде. Мысль о том, что апартеид был для них бременем, повышая стоимость ведения бизнеса и подрывая базу профессиональных навыков, была отвергнута. Критики бизнеса, в частности АНК, утверждали, что, напротив, бизнес добился богатства, власти и доступа благодаря "дискриминации и угнетению чернокожего большинства".

Этому вторит профессор из Стелленбоша Сампи Терребланш, который заявил: "Бизнес должен открыто и безоговорочно признать, что структуры власти, лежащие в основе господства белой расы и расового капитализма на протяжении 100 лет, были таковы, что белые незаслуженно обогащались, а люди, не являющиеся белыми, незаслуженно обеднели". Терребланш утверждал, что это влечет за собой сговор между различными слоями общества "для создания условий, которые ведут к систематическому совершению грубых нарушений прав человека. Это способствует возникновению экономической и политической структуры, культуры и системы, которые порождают и поощряют определенные модели поведения".

Еще более ярко это проиллюстрировал так называемый "супершпион" апартеида Крейг Уильямсон, который ранее выступал на слушаниях по вооруженным силам:

Наше оружие, боеприпасы, униформа, транспортные средства, радиостанции и прочее оборудование были разработаны и предоставлены промышленностью. Нашими финансами и банковскими операциями занимались банкиры, которые даже выдавали нам секретные кредитные карты для тайных операций. Наши капелланы молились за нашу победу, а наши университеты обучали нас военному делу. Наша пропаганда велась средствами массовой информации, а наши политические хозяева раз за разом возвращались к власти с постоянно растущим большинством голосов.

КИП разделила категории виновности корпораций на причастность первого, второго и третьего порядка. К примерам первого порядка причастности к апартеиду она отнесла горнодобывающие компании, поскольку этот сектор помогал разрабатывать и проводить в жизнь политику апартеида (например, трудовое законодательство). Ко второму порядку относились банки, оказывавшие услуги государству, зная, что эти услуги способствуют репрессиям. К третьему порядку причастности относились предприятия, которые не торговали с государством, но действовали в "расово структурированном контексте общества апартеида".

Однако в отчете TRC говорится, что не все предприятия можно обвинить в коррупции, поскольку многие из них финансировали оппозиционные партии и движения сопротивления апартеиду:

Однако вопрос о вовлеченности третьего порядка подчеркивает тот факт, что нынешнее распределение богатства (которое в значительной степени сосредоточено в руках белых) является результатом предпринимательской деятельности, которая велась в условиях системы апартеида, благоприятствовавшей белым. Это служит противовесом заявлениям представителей бизнеса о том, что апартеид нанес им ущерб, напоминая о том, что белый бизнес накапливал (иногда огромные суммы) богатства, несмотря на этот предполагаемый ущерб.

КИП пришла к выводу, что между бизнесом и правительством действительно существовали особые отношения, и в различных материалах утверждалось, что африканерский бизнес пользовался особым доступом. В руках нескольких компаний была сосредоточена "подавляющая экономическая мощь" и "огромные возможности для переговоров" с государством, которые они могли бы использовать более активно для проведения реформ.