Tiananmen Square

Если в китайском руководстве не все было в порядке, то среди студентов это тоже было так. Возникали новые разногласия. Радикалы быстро устанавливали полный контроль над площадью. Те, кто считал, что в условиях военного положения было бы разумно не провоцировать власти, оказались в стороне. Во главе с Чай Лингом радикалы создали на площади штаб "Защитим Тяньаньмэнь". Чай Линг стал его самопровозглашенным главнокомандующим. Звучали призывы к свержению режима. Создавались отряды студенческой гвардии. Начались бесконечные междоусобицы. Граждане пытались убедить студенческих лидеров начать диалог с правительством, но к тому времени радикалы взяли власть в свои руки и заявили, что их не удовлетворит ничего, кроме отстранения Ли Пэна.

24 мая, впервые за много дней, мы проехали по площади. Там по-прежнему были тысячи людей. Ли Пэн был в центре нападок. Повсюду висели плакаты, обвиняющие его в том, что он создал дурную кровь между Дэн и Чжао и ввел Дэн в заблуждение. Но Дэн также обвинялся в манипуляциях из-за кулис (bei hou zhi hui). Атмосфера на площади начала приобретать сюрреалистический характер. Певцы, в том числе тайваньская поп-звезда Хоу Дэцзянь, и другие выступали перед студентами и зрителями. С одной стороны, это было похоже на китайский Вудсток. Но с другой стороны, ресурсы были на исходе. Площадь была убогой и вонючей. Вой сирен свидетельствовал о том, что многим бастующим требовалась медицинская помощь. Умеренные студенческие лидеры настаивали на прекращении голодовки. Радикалы немедленно выступили против. Студенческое руководство стало играть в "курицу", а радикалы издевались над теми, кто выступал за умеренную линию. Чай Линг утверждала, что ее даже пытались похитить. В действительности умеренный подход практически исчез после 13 мая.

В те времена посольство США в Пекине располагалось в Сиушуйцзе, в старом дипломатическом районе Чао Ян. Дипломаты посольства имели привилегированный доступ к китайским чиновникам, и многие члены дипломатического корпуса пользовались информацией, которой они делились. Однако по мере того, как кризис развивался, а руководство страны втягивалось в его сдерживание, доступ к информации для американских дипломатов становился все более затруднительным. Они стали полагаться на свои СМИ, а также на информацию от студенческих лидеров или представителей интеллигенции, враждовавших с режимом. Проблема заключалась в том, что они получали только одну сторону истории. Это также был период холодной войны, и западные дипломаты были столь же идеологически мотивированы, как и их коллеги из Восточного блока. Они часто были склонны вкладывать в ситуацию больше, чем требовали факты на местах. Именно это и произошло, когда после объявления военного положения кризис грозил принять насильственный оборот.

Рассекреченные американские документы раскрывают масштабы просчета. Например, 21 мая недавно прибывший в США посол Джеймс Лилли, ветеран ЦРУ, направил в Госдепартамент такую оценку: "Нынешнее правительство КНР не является сильным; оно может просуществовать недолго, несмотря на его способность подавить восстание. То, что происходит здесь в оппозиции к властям, имеет постоянный характер. Это не пройдет". Справедливости ради следует отметить, что посол уточнил свою оценку, добавив, что она была предварительной, но для Госдепартамента, находящегося за тысячи миль от места событий и озабоченного другими глобальными проблемами, любые сообщения, которые казались похожими на правду, быстро становились фактами. Так, например, утренний брифинг госсекретаря за 2 июня утверждал: "Спустя две недели после объявления военного положения в Пекине сторонники жесткой линии по-прежнему не в состоянии разрешить кризис руководства или вывести студентов с площади Тяньаньмэнь".

Теперь мы знаем, что к тому времени Дэн уже разрешил кризис лидерства и был всего в нескольких днях от того, чтобы предпринять военные действия, чтобы положить конец противостоянию. За свою долгую политическую карьеру он не раз сталкивался с подобными ситуациями. Он не раз одерживал верх вопреки всему. Он видел смерть с близкого расстояния на войне и во время пребывания у власти. Если бы "Банда четырех" одержала верх в 1976 году, Дэн, по всей вероятности, не остался бы в живых. Для Дэнга партия была всем, и он был полон решимости добиться того, чтобы Китай вновь стал мировой державой. По словам его биографа Эзры Фогеля, несмотря на последующую критику в свой адрес, Дэн ни разу не усомнился в том, что принял правильное решение. Он придерживался его.