Tiananmen Square

Его первоочередной задачей было объединение разделенной партии. Для начала он созвал 20 мая расширенное заседание политбюро, на котором присутствовали все старейшины, и обрисовал масштаб проблемы. Он хотел, чтобы они поддержали его действия. 25 мая его соправитель Чэнь Юнь, который все еще возглавлял Центральный консультативный комитет (ЦКК), заявил, что ЦКК поддерживает "партийный центр". Подтверждения поддержки быстро последовали от других старейшин - Пэн Чжэня, Ван Чжэня и Ли Сяньняня. Одновременно ему пришлось бороться с попытками Чжао вовлечь в это дело Всекитайское собрание народных представителей - "резиновый" парламент Китая. Чжао обратился к его председателю Ван Ли с просьбой пораньше вернуться из США, где он находился с официальным визитом, и созвать заседание, чтобы заслушать отчеты о студенческих протестах. Ван Ли сначала согласился, но когда он прилетел в Шанхай, его "уговорили" отменить решение.

После того как Дэн объединил руководство страны, следующей его задачей стало прервать связь между студентами в разных городах Китая. После 4 мая многие студенты приезжали из других городов. Они возвращались с площади Тяньаньмэнь в свои родные места, неся с собой впечатления и образы студенческих протестов, что, в свою очередь, порождало новые студенческие акции в других городах. В первые месяцы Культурной революции, когда Мао Цзэдун хотел восстановить свой имидж среди молодежи, он поощрял студентов университетов и средних школ бесплатно путешествовать по всему Китаю на поездах. Эта система называлась "жуань лянь". Она привела к неизмеримому хаосу в системе общественного транспорта и нанесла ущерб государственному имуществу. Многие из этих студентов вступили в Красную гвардию. Премьер Чжоу Эньлай с помощью китайской армии положил этому конец после того, как молодые хулиганы начали разрушать культурное наследие и окружающую среду Китая. Дэн на собственном опыте убедился в том, какой хаос могут устроить студенты, и сосредоточился на его обуздании. 25 мая Государственный совет отдал распоряжение железнодорожным властям запретить всем студентам садиться на поезда, следующие в Пекин. Стремясь разорвать физическую связь между столицей и регионами, железнодорожники должны были нести персональную ответственность за исполнение этой директивы.

В тот же день руководство страны начало брать под свой контроль средства массовой информации. Пропаганда всегда была незаменимым инструментом в арсенале коммунистов, и Дэн начал процесс отвоевывания пространства, которое китайские СМИ получили после 9 мая, когда Ху Цили ослабил контроль. После того как Ху Цили вместе с Чжао были отстранены от власти, подразделения НОАК начали систематически занимать штаб-квартиры основных телеканалов и газет в Пекине и других городах, чтобы вернуть СМИ под контроль партии. Спорадическое неповиновение продолжалось до 4 июня, но постепенно радио и телевидение, а также газета "People's Daily" стали ссылаться на линию партии, согласно которой "стабильность" была в порядке вещей. К концу мая возобновились проправительственные репортажи.

Как только правительство взяло в свои руки рычаги власти, включая пропагандистскую машину, Дэн обратил свое внимание на студентов. Первоначальные участники голодовки вышли из игры. Автономная федерация пекинских студентов исключила Вуэр Кайши. Возник новый штаб голодовки, во главе которого встала Чай Линь, поддержанная своим супругом Фэн Конгдэ и Чжан Боли. Они решили "защищать" площадь. Чай Линь заставила присутствующих на площади дать торжественную клятву: "Я клянусь, что буду защищать республику и площадь Тяньаньмэнь всей своей молодой жизнью. Головы могут падать, кровь может литься, но Народная площадь никогда не будет потеряна. Мы готовы сражаться до последнего человека". В какой-то момент она призвала к свержению "незаконного правительства во главе с Ли Пэном". Ситуация на площади стала отчаянной, потому что перенаселенность, нехватка средств и отсутствие организованного совета привели к тому, что отдельные "военачальники" управляли своими собственными маленькими владениями. Чай Линг, которая, как и Вуэр Кайси, была излишне драматична и склонна к перепадам настроения, внезапно решила уйти на фоне постоянных разборок среди студенческого руководства в штабе голодовки и так же внезапно вернулась на следующий день, 29 мая, заявив, что, хотя она и хотела уйти, люди сказали ей, что сейчас не подходящий момент для этого.