Тёмный

— Конечно! — поддакнул Герман. — Ну, мог он и шутку какую вставить или о фильме рассказать… но личные дела не обсуждал со мной, нет.

Герман замолчал и, как завороженный, наблюдал за бегающими по клавишам пальцами следователя, которые то замирали, то снова пускались в пляс. Правда, работал следователь исключительно указательными пальцами, изредка помогая себе средним на правой руке. А остальные поджимал, словно держал кулачки. Гришин отвлекся от записей и обратился к посетителю:

— Продолжайте-продолжайте! Я слушаю.

— Что продолжать? Я вроде бы ответил.

— Так вы говорите, что ничего особенного в поведении не замечали?

— Не замечал. Абсолютно нормальный парень, умный, старательный.

— Герман Петрович, а на какую тему Мартынов писал диплом?

— Хм… Так это… оценка эффективности инвестиционного проекта на предприятии.

— На каком предприятии? — уточнил следователь, не отводя глаз от монитора.

— Да… — Герман пожал плечами и, словно извиняясь, пробубнил: — Предприятие выдуманное. Так уж получается, что не все студенты могут на реально действующем практику проходить, а уж данные и подавно… дают им неохотно. Сами знаете, сейчас каждый чих — коммерческая тайна.

— А что за инвестиционный проект?

Герман не понимал, какое отношение имеет тема дипломной работы к печальному событию. Интерес следователя ему показался странным. А уж углубляться во все подробности ему и вовсе не хотелось.

— Производство нового продукта — тоже совершенно выдуманного…

В этот миг Герман осознал, будто пелена спала, что именно в одну из бессонных ночей под диктовку ненавистного шепота родилась идея этого инновационного изобретения. Откуда вдруг такая мысль — Герман не знал. Сейчас он всем существом надеялся, что следователя устроит столь лаконичный ответ. И как только последовал следующий вопрос, не связанный с дипломом, от сердца отлегло. Но ненадолго…

— Скажите, пожалуйста, Герман Петрович, а что вам Мартынов написал в последнем письме?

Герман не сразу осознал, про какое письмо толкует следователь. А как только понимание начало постепенно приходить, желудок свело и заныло под ложечкой.

— Каком письме?

— В электронном, — спокойно пояснил Гришин, — видите ли, с электронного адреса Мартынова в день смерти ушло письмо…

— А, да-да, вспомнил, — забормотал Герман, — д-да… знаете, я как-то и сам ничего не понял…

— И все-таки содержание письма можете пересказать? — и Гришин испытующе посмотрел на допрашиваемого.

Герман втянул голову в плечи и уставил глаза на сдержанное, со слегка нахмуренными бровями, лицо следователя. Герман представил, какой, должно быть, нелепый имеет сейчас вид — как пощипанный птенец или кот, пойманный за воровством колбасы. И правда, все это выглядело совсем не в пользу Германа: загадочное письмо, адресованное именно ему, последующее самоубийство, еще какие-то нелепые подозрения. Вспомнился разговор с Проскуровым. Постепенно Герман осознавал всю неудобность и нелепость положения, в которое попал. Усугубляло ситуацию еще и то, что Герман в самом деле понятия не имел, что же хотел сказать Олег в этом злосчастном письме.

— Да… Боже мой! Что-то он нашел такое в моих цифрах, встретиться хотел. Цифры… Обычные цифры, которые я взял с потолка, простое практическое задание для студентов, — оживился Герман, — я и сам не понимаю, что имел в виду Олег. Странное письмо… Я и увидел-то его не сразу — только недавно вот прочитал. Черт знает что такое!

— Ну что ж… — Гришин вздохнул и добавил: — Думаю, на сегодня пока все. Читайте, проверяйте. Если возражений нет — подписывайте.

Герман взял в руки распечатанные листы, начал бегло читать, но глаза скользили по строчкам, совершенно не улавливая смысл. Голова гудела, а сердце колотилось, словно рвалось наружу. Герман чувствовал, что темные тучи затянули клочок неба и скоро нешуточная гроза разыграется над его головой. Какой-то нелепый узелок затягивался все туже и туже, захватывая Германа в перипетии случайных событий.

— А это вы забрали компьютер Олега? — соскочил с языка вопрос.

Гришин посмотрел на Германа и ответил:

— Компьютер изъяли в ходе производства следственных действий.

— Ясно, — ответил Герман, пожалев о своем некстати проснувшемся любопытстве.

Герман молча наблюдал, как следователь забирает подписанный протокол, подкалывает какую-то бумажку и складывает все в толстую темно-фиолетовую папку с завязочками, выделяющуюся среди остальных, пыльным грузом покоящихся на сером столе.

18 глава

Знаки судьбы

— Алло! Герман Петрович? — раздался знакомый звонкий голос.

— Здравствуйте, Светлана!