Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Три года Младший продолжал вести Библейский класс, затем, при мягких уговорах Эбби, ушел в 1908 году в момент, когда не показалось бы, что он прячется от огня. Она убеждала его: «Ты вынес всю критику и насмешки, какие необходимо, чтобы мир увидел, что ты искренен»³². Не в последний раз она спасала его от излишнего мученичества.

* * *

Раз Младший посвятил себя служению отцу, естественно, возникает вопрос, почему Старший, желая избавиться от забот, не начал великую передачу состояния сыну раньше. Другие магнаты, подобно Коммодору Вандербильту и Дж. П. Моргану-старшему, ждали, что основная масса их богатства перейдет сыновьям после их смерти, но деньги были нужны им как рабочий капитал в предприятиях, у них не было продолжительного периода отставки, как у Рокфеллера. До 1912 года – Младшему исполнилось тридцать восемь лет – Старший держал его в затянувшемся юношестве, выплачивая зарплату, за которую на самом деле была пособием. «Девушки здесь в конторе имеют преимущество, которого никогда не было у меня, – пожаловался однажды Младший. – Они могут доказать себе свою коммерческую ценность. Я завидую всем, кто имеет такую возможность»³³

. Медленно, пошагово отец повысил его содержание с десяти тысяч в год в 1902 году до восемнадцати тысяч долларов через пять лет, но Младший никогда не чувствовал, что заработал их, что еще больше обостряло его чувство неадекватности. Он сказал отцу в 1907 году: «Я всегда хотел, просто в качестве удовлетворения, чтобы моя зарплата соответствовала действительной стоимости моих услуг в конторе, тогда как и сейчас, и в прошлом, она скорее говорит о твоей щедрости»³⁴.

До 1911 года Рокфеллер передавал нефтяные акции сыну лишь символически, начав с первого ежегодного подарка ста акций «Стандард Ойл, Нью-Джерси» в 1903 году, он переписал на него и участки ценной собственности в Кливленде, Буффало и Нью-Йорке. Затем, в 1909 году, он передал ему контрольный пакет «Американ линсид компани», и с этим даром в шестнадцать миллионов долларов Младший увидел, как упали первые капли золотого дождя. С благодарностью, но и тревогой он написал отцу: «Глубокое чувство торжественности, ответственности, почти трепета охватывает меня, когда я размышляю над этими дарами, и сердце мое возносится и молчаливо молит Бога, чтобы он научил меня быть хорошим и верным хранителем, как мой Отец»³⁵. Хотя Младший теперь владел компанией и значительной недвижимостью, он все еще оставался в неловкой зависимости, так как ему приходилось отчитываться перед отцом за личные расходы. В январе 1910 года Старший спросил, сколько он потратил за прошлый год, и Младший, как послушный школьник, посчитал ответ, в стиле Рокфеллера, до сотых единиц: шестьдесят пять тысяч девятьсот восемнадцать долларов и срок семь центов.

На пороге нового века Младший и три его сестры имели приблизительно одинаковые состояния – несколько сотен тысяч долларов каждый, и отец поддерживал это равенство несколько лет. (Значительная часть дохода Младшего в ранний период происходила от пятисоттысячного «кредита», который Джон Д. дал ему в дополнение к зарплате.) Затем постепенно становилось понятно, что основное состояние получит Младший. Отчасти это был простой случай мужского шовинизма. Но против Бесси и Эдит работали особые факторы, а шансы Алты снижали натянутые отношения Рокфеллера с ее мужем Пармали. Прохладные отношения были у Старшего с двумя из трех его зятьев, и он не хотел бы давать им чрезмерную власть над своими деньгами. По мнению Младшего, сестры также были дисквалифицированы, потому что не распоряжались финансами в той скрупулезной манере, какую требовал отец.

Постоянно консультируясь со специалистами и выясняя все, что возможно, Младший погрузился в проекты филантропии Рокфеллера, и никто не имел более легкого доступа к хозяину. Он мог поднять тему проекта в повседневные моменты в Покантико или попросить Сетти зачитать предложение вслух. «Гейтс был блестящим мечтателем и оратором, – согласился Младший. – Я выступал продавцом – связью с отцом в подходящий момент»³⁶. Младший играл роль идеально, так как не стремился к славе, с готовностью складывал весь триумф к ногам отца и придерживался схожих с ним взглядов. Старшему, уставшему от деловых трудов, добросовестный сын был послан небом. Однажды, во время игры в гольф, Рокфеллер объявил: «Мое величайшее богатство в жизни – это мой сын»³⁷.