Том 1

много миль, но среди нас нет такого сильного человека, как вы, который почти совсем не знает усталости и слабости. — Человеческие кости и мускулы помогли мне пере¬ нести все это, — ответил охотник, разглядывая свои муску¬ листые руки с простотой, которая выдавала в нем искрен¬ нее удовольствие от похвалы, высказанной ему Дунка¬ ном. — Есть люди посильнее меня, но вам нужно будет еще хорошенько поискать среди них такого, кто сможет пройти пятьдесят миль, ни разу не остановившись на передышку* И вот потому, что кровь и кости у каждого человека раз¬ ные, надо полагать, что эти нежные создания хотят отдох¬ нуть после всего, что они пережили за целый день... Ункао, очисть от листьев родник, пока я с твоим отцом сделаю убежище для них под сенью каштана и ложе из травы и листьев. Между тем совсем стемнело. Соколиный Глаз и его то¬ варищи занялись устройством ночлега для Коры и Алисы, Тот ключ, который за много лет перед тем заставил тузем¬ цев избрать эту полянку местом временной крепости, был наскоро очищен от листьев, и хрустально-прозрачный источник заструился быстрее, оросив своими свежими вода¬ ми зеленеющий холм. Вслед за тем один из углов старого блокгауза покрыли такой крышей, которая могла защитить лежащих под нею от крупной росы, свойственной этой местности; собрали также груду тонких ветвей и сухих листьев, превратив их в постель для Коры и Алисы. Пока усердные жители лесов хлопотали над устрой¬ ством ночлега, молодые девушки подкрепили свои силы ужином, скорее, впрочем, ради необходимости, нежели вследствие пробудившегося голода. Потом они легли на приготовленную для них ароматную постель и тотчас же погрузились в сон. Дункан решил провести ночь, охраняя их покой, и за¬ нял место часового, поместившись подле одной из наруж¬ ных стен блокгауза, но Соколиный Глаз, указав ему на Чингачгука, сам спокойно улегся на траву и произнес: — Глаза белого человека слишком слепы для ночного караула. Нашим часовым будет могиканин, мы же можем спокойно спать. — Прошлый раз я показал себя соней, — сказал Дун¬ кан. — Я меньше нуждаюсь в отдыхе, чем вы. Пусть заснут все, кроме меня: я буду стоять на часах. 622

— Если бы мы были среди белых палаток шестидесято¬ го полка и стояли против такого неприятеля, как Монкальм, я не пожелал бы лучшей охраны, — ответил разведчик, — но в темную ночь в этой дикой глуши вы только даром бу¬ дете напрягать свое внимание и бдительность. Итак, возь¬ мите-ка лучше пример с Ункаса и с меня самого — заспите, и, поверьте, вы будете спать в полной безопасности. Действительно, Хейворд увидел, что молодой индеец лег на склон холма и, казалось, собирался как можно лучше воспользоваться возможностью отдохнуть. Давид, язык ко¬ торого буквально прилип к гортани от лихорадки, вызван¬ ной раной и усилившейся вследствие трудного перехода, последовал примеру Ункаса. Не желая продолжать ненуж¬ ный спор, молодой человек полулежа прислонился спиной к бревнам блокгауза, но в душе твердо решил не смыкать глаз, пока не передаст Кору и Алису в руки Мунро. Развед¬ чику показалось, что он убедил молодого офицера, и с этим сознанием он скоро заснул. Довольно долгое время Дункану удавалось бороться со сном. Он прислушивался к малейшему звуку, доносивше¬ муся из леса. Вечерние сумерки сгустились над его голо¬ вой, но он все еще различал фигуры лежавших на земле людей и Чингачгука, который сидел, выпрямив стан, так же неподвижно, как деревья, темными стенами поднимавшие¬ ся со всех сторон. Он слышал нежное дыхание сестер, кото¬ рые лежали в нескольких шагах от него, и ни один шелест листа на ветру не ускользал от его слуха. Но вот печальные крики выпи стали для Дункана сли¬ ваться со стоном совы; в полудремоте он принимал куст за своего товарища — стража, наконец голова его опусти¬ лась на плечо, а плечо, в свою очередь, склонилось к зем¬ ле; все тело его ослабело, и Дункан погрузился в глубо¬ кий сон. Его разбудил легкий удар по плечу. Слабо было при¬ косновение, но Дункан вскочил, вспомнив о той обязанно¬ сти, которую он возложил на себя в начале ночи. — Кто идет? — спросил майор, нащупывая саблю. — Друг, — ответил тихий голос Чингачгука, и, указав на луну, которая струила свой мягкий свет сквозь листву деревьев, он прибавил на своем ломаном английском язы¬ ке: — Луна взошла. Форт белого человека еще далеко-да¬ леко. Пора идти, теперь сон смыкает оба глаза француза. 623