Том 1

Затем Магу а понизил голос, до сих пор сильный и звон¬ кий, и коснулся заслуг умерших. Ни одного качества, кото¬ рое было бы способно возбудить симпатию в индейцах, он не упустил из виду. Один никогда не возвращался'с охоты с пустыми руками, другой был неутомим в погоне за не¬ приятелем. Этот храбр, тот щедр... Словом, он так искусно давал характеристики умершим, что сумел возбудить со¬ чувствие в каждом из членов племени. — Лежат ли кости моих юношей, — заключил он, — на кладбище гуронов? Вы знаете, что нет. Их души ушли в сторону заходящего солнца и уже пересекают великие воды на пути к счастливой стране вечной охоты. Но они отпра¬ вились в путь без запасов пищи, без ружей, без ножей, без мокасин, нагие и нищие. Можно ли это допустить? Долж¬ ны ли их души войти в страну справедливости подобно го¬ лодным ирокезам и трусливым делаварам или они встретят своих друзей с оружием в руках и с одеждой на плечах? Что подумают наши отцы, увидев, чем стали племена вей- андотов? Они окинут наших детей мрачным взглядом и ска¬ жут им: «Ступайте! Под именем гуронов пришли сюда чиппевеи». Братья, мы не должны забывать умерших! На¬ грузим спину этого могиканина, пока он не зашатается под тяжестью наших даров, и пошлем его вслед за моими юно¬ шами. Они взывают к нам о помощи; они говорят: «Не за¬ бывайте нас». Когда они увидят душу этого могиканина, идущую вслед за ними, изнемогая под своею ношей, они поймут наши намерения. Тогда они будут продолжать свой путь счастливые, и наши друзья скажут: «Так поступали наши отцы <^о своими друзьями, так же и мы должны по¬ ступить с ними». Что значит один ингиз? Мы убили много ингизов, но земля все еще не напиталась их кровью. Пятно на имени гурона может быть смыто только кровью индейца. Этот делавар должен умереть! Магуа так искусно затронул своей речью симпатии слу¬ шателей, что всякое чувство гуманности было окончательно подавлено жаждой мести. Один воин с дикой и свирепой наружностью проявлял особенно горячее внимание к сло¬ вам оратора. На лице его попеременно отражались все вол¬ новавшие его чувства, уступившие наконец место выраже¬ нию смертельной злобы. Когда Магуа кончил, воин поднял-* ся со своего места, вскрикнул, и в то же мгновение при свете факела сверкнул его маленький блестящий топор, 744

которым он быстро взмахнул над своей головой. Его движе¬ ние и крик были так неожиданны, что словами уже нельзя было помешать его намерениям. Казалось, будто яркий луч света вдруг сверкнул из его руки, и в тот же момент его пересекла какая-то темная резкая линия. Это гурон мет¬ нул свой томагавк, а Магуа отклонил его от цели. Быстрое и ловкое движение вождя не запоздало. Острое оружие пе¬ рерубило боевое перо на головном уборе Ункаса и прошло через хрупкую стену хижины, как будто оно было пущено какой-нибудь страшной метательной машиной. Дункан, видя угрожающий жест индейца, вскочил на ноги, преисполненный самых благородных намерений по отношению к своему другу. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться, что удар не достиг цели, и его ужас сменился восхищением: Ункас спокойцо стоял, глядя в глаза своему врагу холодно и твердо. Затем, как бы со¬ жалея, что враг так неискусен, он улыбнулся и пробормо¬ тал несколько презрительных слов на своем языке. — Нет, — сказал Магуа, удостоверившись, что его плен¬ ник невредим, — солнце должно осветить его позор, жен¬ щины должны видеть, как будет трепетать его плоть, иначе наша месть будет подобна ребяческой забаве. Уведите его туда, где царит безмолвие. Посмотрим, может ли делавар спокойно проспать ночь, зная, что на следующее утро он должен умереть! Молодые люди, на обязанности которых лежало стеречь пленника, немедленно связали ему руки ивовыми прутьями и повели его из хижины посреди глубокого, зловещего мол¬ чания. Только в тот момент, когда Ункас был уже в две¬ рях, он слегка замедлил свою твердую поступь, и в быстром и высокомерном взгляде, которым он окинул врагов, Дун¬ кан с радостью заметил выражение, свидетельствующее о том, что надежда на спасение не окончательно покину¬ ла его. Магуа был слишком доволен успехом и занят своими тайными планами, чтобы продолжать расспросы; запахнув плащ на груди, он также ушел из хижины, не продолжая разговора, который мог оказаться таким роковым для его соседа. Несмотря на все возрастающее негодование, природ¬ ную твердость и беспокойство об участи Ункаса, у Хейвор¬ да все-таки отлегло от сердца, когда этот опасный и хитрый' враг исчез. 745