Том 1

ный охотник! Ваше предложение бесполезно, я не могла бы принять его, но вы можете оказать мне услугу даже большую, чем та, которую вы так великодушно предлага¬ ли. Взгляните на это несчастное, изнемогающее дитя! Не покидайте ее, пока она не доберется до места, где живут ее друзья! Я не стану говорить, — прибавила она, крепко по¬ жимая жесткую руку разведчика, — что ее отец наградит вас, — люди, подобные вам, стоят выше наград, — но он будет благодарить и благословлять вас. Боже мой, если бы я могла услышать благословение из его уст в эту ужасную минуту!.. Голос ее внезапно прервался; она молчала в течение нескольких минут, потом подошла к Дункану, продол¬ жавшему поддерживать ее лишившуюся чувств сестру, и добавила более спокойным тоном: — Мне остается еще обратиться к вам. Нечего гово¬ рить, чтобы вы берегли сокровище, которым будете обла¬ дать. Вы любите Алису, Хейворд, и ваша любовь простила бы ей тысячу недостатков! Но она добра, кротка, мила, как только может быть живое существо. В ней нет ни одного такого недостатка, который мог бы заставить покраснеть самого гордого из людей. Она красива... О, удивительно красива! — прибавила она с любовью и печалью, кладя смуглую руку на мраморный лоб Алисы и откидывая золо- тые волосы, падавшие на глаза девушки. — А душа ее чи¬ ста и белоснежна. Я могла бы сказать еще многое, но шь щажу вас и себя... Голос ее замер, она наклонилась над сестрой. После долгого, горестного поцелуя она поднялась и со смертельно бледным лицом, но без малейшей слезинки в лихорадочно горящих глазах повернулась к дикарю и сказала с преж¬ ним надменным видом: — Ну, теперь я готова идти, если вам угодно. — Да, уходи, — крикнул Дункан, передавая Алису на руки индейской девушки, — уходи, Магуа, уходи! У дела¬ варов есть свои законы, которые запрещают удерживать те¬ бя, но я... я не обязан подчиняться им. Ступай, злобное чу¬ довище, чего же ты медлишь? Трудно описать выражение, с которым Магуа слушал слова молодого человека. Сначала на лице его мелькнуло злорадство, но в следующее же мгновение оно сменилось обычным холодным, хитрым выражением. 808

— Лес открыт для всех, отвечал он. — Щедрая Рука может идти туда. — Постойте! — крикнул Соколиный Глаз, хватая Дун¬ кана за руку и насильно удерживая его. — Вы не знаете коварства этого дьявола. Он заведет вас в засаду, а ваша смерть... — Гурон... — прервал его Ункас. До сих пор, покорный строгим обычаям своего племени, он оставался вниматель¬ ным, серьезным слушателем всего, что происходило перед ним. — Гурон, справедливость делаваров исходит от вели¬ кого Маниту. Взгляни на солнце. Оно стоит теперь около верхних ветвей вон тех кустов. Твой путь открыт и не дли¬ нен. Когда солнце поднимется над деревьями, по твоим следам пойдут люди. — Я слышу карканье вороны! — сказал Магуа с на¬ смешливым хохотом. — Догоняй! — прибавил он, взмахнув рукой перед толпой, медленно расступившейся перед ним. — Вейандоту не страшны делавары! Собаки, зайцы, воры, я плюю на вас! Его презрительные слова были выслушаны делаварами в мертвом, зловещем молчании. Магуа беспрепятственно направился к лесу в сопровождении своей спутницы, под защитой нерушимых законов гостеприимства индейцев. Глав а XXXI Флюэллен. Избивать мальчишек и обоз! Это противно всем законам войны. Более гнусного злодейства и придумать нельзя. Скажите по совести, разве я неправду, го¬ ворю? Шекспир, «Генрих V» Пока враг и его жертва были еще на виду у толпы, де¬ лавары оставались неподвижными, словно прикованные к месту, но, как только гурон исчез, могучие страсти вырва¬ лись наружу, и толпа заволновалась, как бурное море. Ункас продолжал стоять на возвышении, не отрывая глаз от фигуры Коры, пока цвет ее платья не смешался с лист¬ вой леса. Сойдя с возвышения, он молча прошел среди толпы и скрылся в той хижине, из которой вышел. Наибо¬ лее серьезные и наблюдательные воины заметили гнев, сверкавший в глазах молодого вождя, когда он проходил 809