Том 1. Стихотворения 1892-1909

Небесная девственница,Богиня Астарта,В торжестве невинности ты стоишь предо мной.Длинная лестница,Освещенная ярко,А за дверью во храме смутный сумрак ночной.Я знаю, божественная, —Ты отблеск Ашеры,Богини похоти и страстных ночей.Теперь ты девственна!Насладившись без меры,Ты сияешь в венце непорочных лучей.Утомленная условностями,Вчера, о Астарта,

Прокляла я с восторгом твой возвышенный зов.Я искала греховности,Ласк леопарда,Бессилья и дрожи бесконечных часов.Но сегодня, о девственница,Тебе, не Ашере,Приношу на алтарь и мечты и цветы.Освещенная лестница,И за сумраком двериВозвращенье к невинности… да! я — как ты.

I

Ей было имя Аганат. ОнаПрекрасней всех в Сидоне. В темном взореСверканье звезд ночных, а грудь бледна.В дни юности она познала горе:

Ее жених, к сидонским берегамНе возвратись, погиб безвестно в море.И, девственность принесши в дар богам,Она с тех пор жила как жрица страсти,А плату за любовь несла во храм.Чуть подымались в дали синей снасти,Она спешила на берег, ждала,Встречала моряков игрой запястий,И, обольщенного, к себе вела,В свой тесный дом, на башенку похожий,Где в нижней комнате царила мглаИ возвышалось каменное ложе.Никто не забывал ее ночей!Из всех гетер платили ей дороже, —

Но каждый день входили гости к ней.И от объятий в вихре наслажденья,От тел, сплетенных, словно пара змей,Означилось на камне углубленье.

II

Когда бы маг, искусный в звездочтеньи,Составил летопись судеб твоих,Ее прочел бы он в недоуменьи.Так! — не погиб в скитаньях твой жених:В стране далекой он томился пленным,За годом годы, как за мигом миг.Он жил рабом, отверженцем презренным,Снося обиды, отирая кровь,Но в сердце он остался неизменным:К тебе хранил он прежнюю любовь,

Живя все годы умиленной верой,Святой надеждой: все вернется вновь!И, не забыт владычицей Ашерой,Он наконец покинул горький плен,Бежал, был принят греческой триеройИ счастливо добрался в Карфаген.Отсюда путь на родину свободный!И он плывет, и ждет сидонских стен,Как алчет пищи много дней голодный,И молится: «Пусть это все не сон!»Но только берег встал над гладью водной,Едва раздался с мачты крик: «Сидон!» —Иное что-то вдруг открылось думам,Своей мечты безумье понял онИ замер весь в предчувствии угрюмом.

III